1 апреля – день празднования Могилево-Братской иконы Божией Матери

Великая святыня Приднепровского края — Братская икона Богородицы, названная так по именованию Могилевского братского Богоявленского мужского монастыря, в котором она пребывала до начала XX века.

Явление и первое чудо, прославившее эту икону, произошло 19 марта (по старому стилю, 1 апреля по новому стилю) 1655 г., в день святых мучеников Хрисанфа и Дарии, когда излившая слезы икона по молитве пред ней спасла горожан от осады войск гетмана Великого княжества Литовского Яна Радзивилла.

Второй раз Божия Матерь прославила свою икону в 1708 г., когда князь Меньшиков, будучи в Могилеве, задумал отомстить жителям города за избиение москвитян в 1661 г. По преданию, стоя в Богоявленском храме перед чудотворной иконой, он внезапно был повержен на землю неведомой силой и после этого, устрашенный и смущенный гневом Божиим, больше не осмеливался ни входить в церковь, ни замышлять разорения непокорного города над Днепром.

В другие времена было множество случаев исцеления перед образом Пречистой Девы, которые зафиксированы в документальных исторических свидетельствах.

А в 1910 г. Божия Матерь спасла весь город от уничтожения огнем. Тогда загорелось предместье Луполово, пожар из-за ветра перешел в город и угрожал Воскресенской церкви и Богоявленскому монастырю. Могилевчане вынесли чудотворный образ на объятые пламенем улицы — и ветер, внезапно повернув, погнал огонь в обратном направлении от центра города.

После безбожного лихолетья XX в. судьба чудотворной Могилево-Братской святыни неизвестна.

Но в Трехсвятительском кафедральном соборе города Могилева находится древняя копия иконы, благоговейно почитаемая прихожанами, возле которой регулярно совершается акафистное пение Божией Матери.

Из воспоминаний монахинь: Гавриилы, Селафиилы, Евфросинии.

Могилево-Братскую икону Божией Матери в Свято-Никольский монастырь города Могилева привезла из Минска женщина со своей 30-летней дочерью Ольгой в августе 1995 г.

Ольга — не вполне здорова физически. Когда в их доме находилась эта икона, Ольга, плохо себя почувствовав, обращалась за помощью к изображенной на ней Пресвятой Богородице и получала облегчение в своей болезни, а также чувствовала тепло, исходящее от иконы. Через некоторое время Ольга однажды услышала голос от иконы: «отвези Меня на место». Услышав в первый раз голос, она сказала матери, но та не приняла ее слова во внимание, подумав, что больной дочери почудилось. После второго раза, услышав те же слова Богородицы, Ольга рассказала об этом со слезами своей старшей сестре. И снова родные не придали этому значения. В третий раз икону увидела Ольга во сне: на сырой стене, в подвале, услышала строгий голос: «отвези Меня в монастырь — я там нужна».

После 3-кратного повеления отвезти икону на место мать вместе с Ольгой пошли в храм Божий спросить у священника совета, что им делать. Батюшка благословил поехать в г. Могилев и отвезти туда икону, так как надпись на ней была «Могилево-Братская». В один из дней августа Ольга с матерью, приехав в Могилев, пришли в Трехсвятительский Собор. Там им указали, как добраться до монастыря. Приехав в обитель, они все рассказали находившемуся там архиепископу Максиму и сестрам. Икону поместили временно в трапезной старого корпуса.

Мать Ольги работала медсестрой, на своем участке в Минске она досматривала одну женщину (хозяйку иконы). Перед своей смертью та передала икону матери Ольги и рассказала о том, что икона помогала в трудные моменты их семье. Хозяйка иконы — жительница г. Могилева. Ее бабушка — по фамилии Ушакова — богатая помещица, имела свое поместье в пределах г. Могилева. И она с родителями также проживала в г. Могилеве.

Около 1918 г. в один из церковных праздников хозяйка иконы вместе с другими прихожанами направилась из Трехсвятительского храма крестным ходом в другую церковь. Люди несли в руках хоругви, иконы. В это время большевики (чекисты) начали расстреливать этот крестный ход — и люди разбежались по домам с тем, что у них было в руках. Эта женщина, прибежав с иконой домой, увидела, что родители ее уже собирают чемоданы, намереваясь выехать за границу. Так их семья с иконой выехала из России.

Много горя и бед терпели эти эмигранты. Они объехали много стран Европы: Францию, Болгарию, Грецию, в Югославии их приняли на жительство, везде им помогала Божия Матерь. Рассказывали, как один грек принес им булку хлеба (как они были этому хлебу рады — голодные и холодные). Муж этой женщины погиб в Югославии во время войны. За границей скончались ее
родители. Когда стало возможным вернуться в Россию (60-е), она приехала и проживала в г. Минске.

О почитании Царственными Страстотерпцами Могилево-Братской иконы Божией Матери

Пребывая в Могилеве, Император Николай II и его семья посещали Спасо-Преображенский храм, кафедральный собор святого Иосифа Обручника, Свято-Никольский монастырь, церковь Богоявления Господня Братского монастыря, а также источник святой Параскевы в Полыковичах.

В Богоявленском храме Государь с семьей молились у чудотворного образа Могилево-Братской иконы Божией Матери, который открыла им близкая подруга Императрицы Анна Александровна Танеева (Вырубова).

«Среди неправды, интриг и злобы было, однако, и в Могилеве одно светлое местечко, куда я приносила свою больную душу и слезы. То был Братский монастырь. За высокой каменной стеной на главной улице — одинокий бедный храм, где два-три монаха справляли службу, проводя жизнь в нищете и лишениях. Там находилась чудотворная икона Могилевской Божией Матери, благой лик которой сиял в полумраке бедного каменного храма. Я каждый день урывала минутку, чтобы съездить приложиться к иконе. Услышав об иконе, государыня также ездила раза два в монастырь. Был и Государь, но в нашем отсутствии. В одну из самых тяжелых минут душевной муки, когда мне казалась, близка неминуемая катастрофа, помню, я отвезла Божией Матери свои бриллиантовые серьги. По странному стечению обстоятельств, единственную маленькую икону, которую мне разрешили потом иметь в крепости, была икона Божией Матери Могилевской, — отобрав все остальные, солдаты швырнули мне ее на колени. Сотни раз в день и во время страшных ночей я прижимала ее к груди…И первое приветствие по освобождении из крепости была та же икона, присланная из Могилева монахами, вероятно, узнавшими о моем заключении» (Из воспоминаний А.А. Танеевой)

О почитании Царской Семьей чудотворного образа Могилевской Божией Матери свидетельствует переписка Императрицы Александры Федоровны с Государем и их дневниковые записи. В письме из Царского села в Могилев от 26 сентября 1916 г. Государыня писала:
«Здесь сейчас замечательный молодой, только что посвященный епископ Мелхиседек, которого Питирим привез с Кавказа, — он теперь епископ Кронштадтский. Когда он служит, то церковь бывает битком набита — очень «возвышенный»; вообрази, он долго был настоятелем Братского монастыря в Могилеве и боготворит и страшно чтит тамошний чудотворный образ Богоматери, который Мы с тобой постоянно посещаем».

В октябре 1916 г. Государь записал в дневнике:
«12 октября. Теплый серый день…В 2 1/2 заехали в Братский монастырь, поклонились иконе Богородицы и поехали к старой Ставке. Сделал прогулку с дочерьми, пока Аликс сидела в моторе, а Алексей играл в лесу, где стоял мой поезд в 1915г…».

В одном из писем в Могилев (4 декабря 1916 г.) Александра Федоровна писала:
«…Милый, помолись у иконы Могилевской Божьей Матери — Ты там обретешь мир и крепость. Загляни туда после чая, перед приемом, — возьми туда Бэби с собой — там так спокойно, и Вы можете там поставить свечи. Пусть народ видит, что Ты — Царь -христианин, — не смущайся, — такой пример принесет пользу другим». Эту просьбу Императрица повторила и в следующем письме от 9 декабря 1916 г. Государь записал в этот день в своем дневнике:
«Едучи с Алексеем к старой Ставке, остановились и зашли приложиться к здешней чудотворной иконе Божией Матери».

10 декабря в письме к Императрице Император писал:
«Вчера, катаясь в любимом лесу Алексея у старой Ставки, мы вошли и минутку молились перед иконой Божьей Матери. Я доволен, что Мы это сделали, раз это было Твоим особенным желанием».
В ответном письме от 12.12.1916 г. Александра Федоровна отвечала:
«Я очень счастлива, что Ты съездил помолиться перед дорогим образом, — там так спокойно, — чувствуешь себя отрешенным от всех треволнений в ту минуту, когда изливаешь свою душу и сердце в молитве, обращенной к Той, к которой столько людей приходит со своими горестями».

Из Могилева 13 декабря 1916 г. Государь пишет Александре Федоровне по поводу того, как он пришел к принятию решения по важнейшему вопросу государственного значения:
«…Я одобрил этот план (роспуска Думы 17 декабря). Но взял с него (председателя Совета министров А. Ф. Трепова) торжественное обещание держаться его и довести до конца. Я нарочно пошел помолиться перед иконой Божьей Матери до этого разговора и после этого почувствовал успокоение».

В последний приезд Царской Семьи в Ставку 20 ноября 1916 г. Императрица и Великие Княжны присутствовали на службе в соборе Братского монастыря.
Об этом вспоминал флигель-адъютант А. Мордвинов:
«Помню один день в Могилеве, во время последнего приезда туда Царской Семьи, когда одна из Великих Княжон мне сказала: «Мама хочет быть у всенощной не в штабной церкви, а в городском монастыре и просит вас сопровождать нас. Только, пожалуйста, не предупреждайте никого и не говорите полиции. Мы хотим помолиться совсем незаметно для других». В этот день Могилевский епископ сказал свою разнесшуюся по всему городу проповедь, которая начиналась словами: «Сегодня мы празднуем Введение во храм Царицы Небесной, а вчера в наш храм вошла Царица земная…».
Эта красивая, полная искреннего чувства проповедь, призывавшая к отданию должного Государыне, за всю ее жизнь, посвященную Церкви и страдающим людям, произвела даже тогда, в жесткие, притуплённые предреволюционные дни, очень сильное впечатление. По свидетельству старика Лукзена, переполненная церковь была очень взволнована, многие плакали… Мы вошли, никем не замеченные, в церковь и смешались с молящимися. Императрица купила свечи и сама, как и Великие Княжны, поставила их перед чудотворной иконой. Все ее движения, земные поклоны, приемы, с которыми она ставила свечку, крестилась, прикладывалась к образам, меня поразили своим изумительным сходством с движениями простых религиозно настроенных русских женщин. Только женщина, родившаяся и выросшая в старинной православной среде, проникнутая православными обычаями, сознающая всю ценность церковных обрядов, даже думающая простодушно по-русски, могла таким внешним образом выражать свое молитвенное настроение… Нас вскоре узнали, толпа около нас зашевелилась, зашепталась; откуда-то появились стулья, под ноги подталкивали ковры, молящиеся стали к нам тесниться, заглядывать в лицо… Императрица ничего не замечала — она ушла в самое себя. Она стояла с глазами, полными слез, устремленными на икону, с лицом, выражавшим беспредельную тоску и мольбу… губы ее беззвучно шептали слова молитвы, она вся была воплощение веры и страдания. О чем молилась она, за кого страдала, во что верила? – дома тогда все было благополучно, все, даже Алексей Николаевич, были здоровы, но Россия, изнывая в войне, была уже безнадежно больна… не о чуде ли ее исцеления и вразумления так настойчиво и горячо просила русская Царица?»

(Из материалов выставки «Царская Семья. Восхождение»)

Тропарь Могилево-Братской иконе Божией Матери, глас 4

Днесь светло красуется богоспасаемый град Могилев-на-Днепре, имея чудотворную икону Богоматере, избавльшую град и люди от иноверных нашествия и огненнаго запаления. К ней же мы притекающе взываем сице: о Всемилостивая Владычице Богородице, утверди в сердцах наших веру православную и избави нас от всякаго зла, молящи Сына Твоего, Христа Бога нашего, спасти души наша.

Кондак, глас 3

Боголепно во смирении красуется град Могилев, осеняемый и спасаемый предивным образом Владычицы Пречистыя, Небесе и земли Царицы Богородицы, от негоже источники благодати и чаша чудес обильно изливаются, и усердно притекающии исцеления верою приемлют: источает бо неоскудныя милости Пресвятая Дева, предваряет на помощь и избавляет от великих бед и зол благонравныя и богобоящияся рабы своя.

Молитва

О Пречистая Госпоже Дево Богородице, радость от Ангела приемшая и рождшая печали Адамовы потребителя, радости же виновника, Христа Бога нашего. Почто сетующи плачеши, радости сущи Приятелище? Почто в радости некончаемой, Царице Неба и земли, престолу славы Сына Твоего и Бога предстоящи душею и телом, икону Твою святую Могилево-братскую слезами орошаеши? – отвещати не смеем, паче же ужасаемся. Свое же неистовство истинно познавающе, достоверимся, яко Твои, Пречистая Дево, слезы не всуе проливаются, но о наших безчисленных согрешениих, безчисленныя слезы точиши капли, да нам во юдоли сущим, горнее веселие у Сына Твоего и Бога исходатайствуеши, сего ради мы, недостойнии, недоумеем, како по достоянию восхвалити Тя за безчисленныя благодеяния, роду христианскому являемыя. Ты бо по коемуждо прошению исполнение твориши, сопротивных нашествия низлагаеши, от огненнаго запаления избавляеши, скорби облегчаеши, немощным здравие даруеши, разслабленныя и недужныя исцеляеши, от бесных бесы прогоняеши, старцы, сироты, вдовицы и малыя дети милуеши: вся бо суть возможна ходатайством твоим к Сыну Твоему Христу Богу нашему, темже на чудный Твой образ взирающе, и пред ним, яко живей Ти сущей с нами, со умилением припадающе, Тебе всю жизнь нашу по Христе Бозе предаем, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

По материалам сайта Могилевской епархии mogeparhia.by