Экскурс: Христианская вера и народная культура (от поздней античности до Нового времени)

Проповедь Евангелия обращена ко всем народам и преодолевает любые этнические границы. В первое время после появления христианской Церкви ее трактовали как новую иудейскую секту или, точнее по современной религиоведческой терминологии, как культ Иисуса Христа. Однако ограничения, характерные для иудейской религии, — обрезание, омовения, пищевые запреты — были отменены в христианской Церкви. Новое общество возвестило о «новом Израиле», принадлежность к нему определялась уже не этническим происхождением, а исповеданием Иисуса Христа как Сына Божия, явившегося на земле для спасения всех людей. Таким образом христианская религия приобрела значение мировой, ориентированной на проповедь среди всех народов.

Первоначально христианами были вчерашние иудеи, поэтому в ранней Церкви еще соблюдались традиционные для евреев обычаи. В иерусалимской общине почитали субботу и другие священные дни, изучали Ветхий Завет (Танах), пели псалмы и говорили на арамейском языке. Однако с самого начала христиане соблюдали и свои особые правила: собирались вместе по домам для совершения Евхаристии, почитали Иисуса Мессией, называли себя братством «нищих» (впервые в Антиохии – «христианами»), делились имуществом в ожидании скорого Второго явления Христа на земле. С того времени священные иудейские предания, записанные в Танахе, получили свое переосмысление в христианской Церкви, важнейшие иудейские праздники, такие как Пасха, Пятидесятница, связанные с евангельскими событиями, уже с обновленным содержанием вошли в христианский календарь. В христианском богослужении были удержаны отдельные еврейские слова, такие как «аминь», «аллилуйя», сохранялась практика наречения традиционными еврейскими именами (Иоанн, Мария, Михаил, Анна и др.). Уклонение христиан от чистоты иудейской религии как ее понимали духовные лидеры еврейского народа и привлечение в христианскую общину вчерашних язычников привело к обострению взаимоотношений иудеев и христиан. Начались преследования и казни виднейших представителей иерусалимской общины. Когда христиане уклонились от участия в иудейском антиримском восстании, Иерусалим был разрушен, изгнанные иудейские учителя собрались в Ямнии и наложили на христиан проклятие, которое стало произноситься в синагогах в начале каждой службы. Размежевание привело к обострению полемики между иудеями и христианами, которая отразилась в Евангелии от Иоанна, книге Деяний апостольских, Посланиях ап. Павла, вошедших в состав книг Нового Завета. Библейские книги, читаемые в христианской Церкви, содержат многочисленные сведения, касающиеся различных сторон еврейской культуры и истории, географии и природы Палестины. Их объяснение стало одной из задач библейских толкователей во все времена христианской истории. Таким образом, не только книжная, но отчасти и традиционная еврейская культура была воспринята и сохранена христианами.

Проповедь христианской веры среди иудейской диаспоры расширила пределы Церкви, включив в нее все Средиземноморье и Малую Азию. Здесь, несмотря на этническую пестроту, доминировала эллинистическая культура. Не случайно книги Нового Завета были написаны на греческом «койне», общем разговорном языке, понятном даже необразованным классам населения. На широком пространстве стран запада и востока, охваченных эллинизмом, происходило усвоение философских, политических, эстетических ценностей, созданных греческой культурой классического периода. Местные культурные традиции при этом переосмыслялись, в них находились соответствия понятиям эллинизма, народные мифы и легенды приобретали вид философских систем. Такие условия способствовали быстрому превращению христианской веры в мировую религию. Прозвучала проповедь, что Бог нелицеприятен, что «во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему» (Деян. 10, 35). Конечно, среди пока еще редких и разбросанных в Европе, Азии и Африке христианских общин существовали свои отличия и особенности. Они выражались, например, в разных правилах определения дня христианской Пасхи, в появлении новых праздников (Рождества Христова и Богоявления), в различии богослужебных чинов, практики поста и проч. Приверженность местным церковным традициям порой приводила к спорам и взаимным обличениям, что угрожало единству всей Церкви. Особенную опасность представляли различия в трактовке вероучения, касающиеся личности Иисуса Христа, других Лиц Святой Троицы, ангельской иерархии. Поэтому принципиальное значение в Церкви приобрело правило сохранения внутреннего единства, нравственного союза при всем внешнем многообразии обрядовых форм: «В главном — единство, во второстепенном — свобода, во всем — любовь».

Христианская вера быстрее и легче распространялась там, где была развита городская культура, и гораздо медленнее распространялась в сельских округах, т.н. «пагах» (от лат. pagus — село, деревня). Они были в меньшей степени затронуты эллинизацией, здесь господствовали местные народные традиции и языческие культы. Отсюда и название язычников в последующую христианскую эпоху — «поганые» (от лат. paganus — деревенщина). В церковнославянском, правда, закрепилось другое название — «языцы», т.е. люди, говорящие на другом языке. Христианская вера в таком контексте несла универсальную культуру, высшие духовные ценности и покрывала собой местные традиции, которые либо оставались нейтральными формами, либо переосмыслялись и наполнялись новым христианским содержанием, либо отодвигались в разряд нетерпимых суеверных обычаев.

От греко-римской культуры христианская Церковь переняла различные элементы. Это, в первую очередь, формы внешней организации. От названия городских округов Римской империи берут свое имя церковные округа-епархии, в административных центрах крупных областей (провинций) образуются митрополии. Некоторые должностные названия вошли в церковный обиход, например, «игумен» — настоятель монастыря (греч. «предводитель»). Тексты Священного Писания также употреблялись преимущественно на греческом языке. Ветхий Завет изучался в версии греческого перевода, т.н. Септуагинты. Кроме того, христианское богословие воспользовалось многими терминами античной философии для выражения своих высоких истин (логос, сущность, ипостась, бытие и др.). Церковное храмостроительство развило заимствованную от римских общественных зданий форму базилики, своды римских бань были применены для изображения неба в форме купола. На стенах в местах христианских богослужебных собраний одно время встречались рисунки мифических героев, которые символизировали подвиг Христа, победившего ад и смерть (Геракл), просвещающего человека как солнце (Гелиос), покоряющего мир евангельским учением как будто игрой на чудесной арфе (Орфей).

В эпоху поздней Римской империи культурные различия между ее частями стали ощущаться сильнее. На западе доминировали латинский язык и римская образованность, а на востоке доминирующими оставались греческий и классическая греческая образованность. Падение западной Римской империи и широкое расселение германских племен привели к значительной перемене культурного облика западной Европы. В то же время в восточном Средиземноморье Византийская империя продолжала сохранять традиции, унаследованные от императорского Рима. Все это не замедлило сказаться в религиозной сфере. Римская Церковь на западе стала играть роль цивилизатора «северных варваров», духовная иерархия во главе с папой приобрела новые лидерские функции в гражданской сфере. Римские первосвященники собирали выкупы для уплаты воинственным германским вождям, вели переговоры с королями-арианами, руководили политическими союзами, направленными против наступления арабов и ислама. В то же время в Византии в духовной сфере упрочилось значение императорской власти: императоры созывали и утверждали решения Вселенских Соборов, назначали кандидатов на патриаршие кафедры, выносили приговоры по важнейшим судебным делам между епископами. Церковная связь между западом и востоком Европы стала ощущаться слабее. Напротив, сильнее сказывалось языковое разделение: папа Григорий Великий (590—604) уже не умел говорить по-гречески, в то же время в Константинополе не говорили по-латински. Появилось взаимное недоверие, когда обе стороны смотрели друг на друга как на варваров, хитрых, неверных, криводушных. В богослужении стали заметными обрядовые различия. Расхождение между двумя частями христианского мира увеличивалось по причине все возрастающих притязаний папского авторитета на фоне возрастающего культурного отчуждения. Разделение с V в. проходило через стадии политических и церковных обострений и совершилось окончательно в 1054 г. Крестовые походы усилили негативные чувства православных греков к западным христианам. Конфессиональная граница протянулась по славянским землям, обусловив этнокультурное разделение между славянскими народами.

В IV—XI вв. христианская вера стала цивилизационным фактором для новых народов Европы, вступающих на свой исторический путь. Вместе с установлением церковно-иерархической структуры, строительством храмов, проповедью и богослужением шло распространение христианской литературы: книг Священного Писания, книг богослужебных, а также сборников поучений отцов Церкви, житий святых, паломнических описаний, летописей и хроник. Церковное искусство достигает в этот период своего расцвета. Величественные соборы стали главными зданиями европейских городов. На востоке развивается тип храма, центром которого явился купол. Знаменитым прототипом для последующих крестовокупольных храмов была св. София в Константинополе (532-537). На западе утверждается тип базилики, представленный в Риме церквями св. Марии Великой (Санта-Мария-Маджоре, V в.), св. Климента Римского (IV в.) и др. Внутри христианские храмы покрываются мозаиками, украшаются резными элементами. На смену символической живописи приходит иконопись, особенно развившая в Византии и затем в славянских странах. Определяется иконописный канон и виды изображения Христа (Спас Нерукотворный, Спас-Вседержитель, Деисис, Эммануил) и Богородицы (Одигитрия, Знамение, Оранта). Рукописные тексты иллюстрируются искусными книжными миниатюрами, своего совершенства достигает резьба по кости, дереву, камню (кресты, медальоны).

В VI—IX вв. проходит период своего становления христианская школа. Образование необходимо было, прежде всего, для духовенства, а также для светской знати. Начальное образование давали приходские школы, следующий уровень знаний приобретался в школах при епископских кафедрах, а высшее образование — в академии при императорском дворце. В основу образования была положена система тривиума (грамматика, риторика, диалектика или логика) и квадриума (арифметика, география, музыка и астрономия) известная еще в античности. Вслед за науками об устройстве физического мира в высших школах преподавались науки о мире духовном — философия и богословие. Монастыри с их библиотечными собраниями также были образовательными центрами, где послушников обучали грамматике и переписыванию книг. Византия по уровню и спросу на образование была самой развитой страной в христианском мире. В школах учились не только мужчины, но и женщины, грамотность была распространены среди сановников, горожан и даже среди крестьян.

Богослужение, христианская книжность, церковное искусство и образование формировали у европейских народов характерную для Средневековья христианскую культуру. Она имела как свои общие черты, так и местное своеобразие. В ходе культурного и церковного размежевания христианского мира обозначились два ее типа: романо-германский и византийско-славянский. В первом господствовали латинский язык, римский обряд богослужения и романский стиль архитектуры. Для второго было характерно культурное доминирование Византии в сфере литературы, искусства и архитектуры. В славянских областях, находившихся под непосредственным политическим влиянием Византии, господствовал греческий язык. Однако византийские миссионеры свв. Кирилл и Мефодий изобрели в 863 г. славянскую азбуку (глаголицу) и положили начало славянскому богослужению и литературе. Их ученики свв. Климент, Савва, Ангеларий, Наум, Горазд, вытесненные из Моравии, создали в Болгарии кириллицу, с помощью которой византийский обряд и переводная литература приобрели широкое распространение в других славянских землях. Форма греческой церковной организации соединилась со славянским богослужением. В византийскую «ойкумену» с крещением вошли и русские славяне.

Таким образом, ко времени крещения Руси, христианская культура приобрела развитый и, вместе с тем, сложный вид. Православие сохранило библейское предание с нормами и понятиями древних евреев, восприняло язык философии греческой образованности, правовую и организационную систему поздней Римской империи, развитые формы византийской архитектуры и искусства, богослужебную традицию, сложившуюся в славянских странах, прежде всего, в Болгарии. К концу X в. в условиях диалога и противостояния разных культур Европы и Азии христианская вера проявила способность сочетать свои высокие идеалы, нормы и ценности с местными этническими традициями, занимая при этом доминирующее положение в духовной сфере и одновременно обращаясь к народному языку для проповеди, используя местные знаковые системы для своей символики и календарные традиции для своего ритма жизни. Под влиянием христианской веры изменилось бытовавшее в античности противопоставление народов культурных и цивилизованных народам диким, варварским. Теперь на место первых затупил «новый Израиль», т.е. содружество народов христианских, а на место вторых — «неверные», нечестивые народы, не исповедующие Христову веру. Явилось также представление об особых полномочиях в христианском мире императорской власти. Царь был покровителем и защитником христианской Церкви от неверных, а также от отступников-еретиков, он заботился о внешнем и внутреннем благополучии Церкви, был главой всех мирских властей. Это представление было общим, как на востоке, так и на западе христианского мира, где византийские ли басилевсы, священно-римские ли императоры равно должны были признавать авторитет духовной власти патриархов (в Византии) или римских пап (на западе). При этом последние претендовали на роль руководителей не только в духовных вопросах, но и в политической сфере.

Усвоение названных особенностей христианской веры и практики населением древней Руси, конечно, должно было иметь свою специфику. Принципиальным является вопрос о характере взаимодействия местной славянской культуры и пришлой христианской в ее византийской и вместе славянской (болгарской) форме. Существует несколько ответов на него в исторической литературе. Первый предполагает существенное изменение прежней народной культуры — замещение, подавление и вытеснение в ней «нестыкуемых» с новой верой элементов как суеверий и языческих пережитков. Второй утверждает культурное «раздвоение»: народные массы остались при прежней вере, едва затронутые христианской религией, которая стала верой верхов, т.е. обусловила элитарную культуру. В такой трактовке русское православие представляется «сплавом» с преобладанием языческих элементов над собственно христианскими, а крещение Руси — не ведущим к существенным мировоззренческим изменениям — мнение, характерное для советской историографии, ярко выраженное в широко известных работах акад. Б.А. Рыбакова. Третий подход к решению вопроса видится в концепции диалога культур (М.М. Бахтин): в ходе взаимного обмена произошло становление культуры нового образца, возник феномен «русского православия», т.е. осмысления русским народом норм и ценностей христианской культуры в присущих ему дохристианских, некнижных категориях. В самом деле, древняя Русь не знала противопоставления народной и элитарной культуры — даже в произведениях сугубо церковного характера прослеживаются типичные фольклорные, простонародные черты. В таком контексте встречающийся в исторической литературе термин «двоеверие» перестает быть адекватным. Нельзя верить во взаимоисключающие предметы: во Христа и силу крестную и вместе в Перуна с его топором, в заступничество Богородицы и власть богинь-Рожаниц над судьбой человека. Речь может идти либо о чисто формальной принадлежности христианской Церкви по причине крещения, по сути же языческом мировоззрении, либо о наделении традиционных обрядов новым смыслом, когда с помощью привычных ритуальных действий почитались предметы новой веры. Такие действия напоминали языческие практики и поэтому во все времена вызывали протесты духовенства, знакомого с правильными формами благочестия благодаря своей начитанности.

При рассмотрении вопросов, связанных с взаимоотношением христианской веры и народной культуры, важно отметить силу традиционного уклада, характерного для общинного быта славян. В нем многое исполнялось не по писаным законам, а как обычай. Распространение христианской веры не привело к резкому изменению привычного образа жизни. Как и прежде земледельцы выходили для расчистки участков под пашню, выгоняли скот на пастбища, пахали землю, сеяли и убирали урожай. Все это сопровождалось традиционными ритуалами, молениями. Обряды, связанные с рождением, вступлением в брак, погребальными обычаями продолжали практиковаться. Однако собственно религиозный элемент в них постепенно стирался или наполнялся новым смыслом. Календарь земледельца стал вестись по дням церковных праздников, имена христианских святых вытеснили из обихода имена языческих богов, церковные службы со временем стали обязательной частью семейных праздников.

Многолетний уклад, существовавший в силу традиции, мог радикально меняться только в силу убеждения, а это зависело, в свою очередь, от деятельности русского духовенства. Между тем, священники в Русской Церкви долгое время выбирались из числа самих прихожан, только бы знали грамоту, а обучение ставленников, проходившее при епископских кафедрах, состояло, главным образом, в том, чтобы будущие священники научились совершать богослужение. По уровню знания основ христианской веры такие священники ненамного превосходили своих прихожан, и случалось, что в совершение языческих обрядов были вовлечены сами русские пастыри. Это, однако, не означает, что потворство суеверным обычаям было церковной нормой. Епископскому суду был передан большой круг дел, касающихся веры и нравственности, семейного и общественного быта. Волхования, идолопоклонство, различные молитвы у источников и в рощах духовенство должно было искоренять строгими внушениями, а специальные судьи (епископские наместники и тиуны) — даже казнями, но не до смерти или членовредительства (Правила митр. Иоанна II, 5). Духовенство, таким образом, имело возможность вникать в разные аспекты как частной, так и общественной жизни, контролировать и направлять ее в русле христианского учения.

На белорусских землях под воздействием христианской веры сложился своеобразный вид народной культуры. В нем отмечаются черты глубокой, еще дохристианской древности и, вместе с тем, типичные христианские черты. Далеко не все элементы древнееврейской, греко-римской и византийской культуры, воспринятые Православной Церковью, были усвоены простым народом в достаточной мере. Это касается, в первую очередь, таких норм и правил, которые требовали соответствующей школьной подготовки. Знание библейской и церковной истории, богословия и литургики было фрагментарным. Однако даже самое поверхностное знакомство с христианскими догматами сочеталось с совершенно искренним убеждением в правильности своей веры. На уровне бытовой религиозности христианские практики, требующие специальных знаний, усваивались с помощью произвольных толкований, христианские праздники сопровождались традиционными ритуалами, которые приобрели характер притчи или игры.

Календарь земледельца был приурочен к порам года и сезонным работам, а церковный календарь — к событиям евангельской и церковной истории. Сочетание двух календарных циклов в жизни народа привело к наделению более систематического и правильного церковного календаря обычаями и приметами земледельца. Так, праздник зимнего солнцеворота (Коляды) делился на этапы, в соответствии с церковными праздниками — Рождеством Христовым, памятью св. Василия Великого, Крещением. Кутья накануне Рождества и Крещения была постной, а накануне св. Василия — «щедрой», непостной. Хождение «колядовать» выглядело молодежной забавой с шутками, песнями, переодеванием. Между тем, в колядных песнях у белорусов отсутствуют воспоминания об обрядах языческого жертвоприношения и традиционно упоминание христианских святых. «Громничная» свеча освящалась в церкви на празднике Сретения, зажигалась и хранилась дома для освящения жилища. Праздник Масленицы (первоначально – Нового года) приурочен к началу Великого поста и имеет поэтому подвижный характер. У белорусов он не сопровождался таким разгулом как в остальной России, например, не было широкого распространения кулачных боев, разукрашенных кукол или людей, изображающих Масленицу. Обряд «гуканья весны», совершавшийся на Благовещение или в день Сорока мучеников, представлял собой поэтическое обращение к Богу с просьбой благословить время приближающихся земельных работ. Народное название Пасхи — «Великдень» — сохранилось у белорусов, хотя оно уже давно исчезло в России. Особенностью белорусских традиций было пение «волочебных» или «великодных» песен. В них отмечается радушие хозяев, принимающих певцов, — Бог вместе со святыми живут в хозяйском доме. Обычай подавать милостыню в это время связан с евангельскими мотивами, что Сам Христос ходит по домам под видом нищего. Празднование Купалы и связанные с ним обычаи — собирание трав, украшение домов зелеными ветками, разведение костров и прыгание через «очистительный огонь», различные гадания — конечно, имеют мало общего с христианским учением. Этот праздник, связанный с днем летнего солнцестояния по своему характеру идет в разрез с церковным воспоминанием об убийстве св. Иоанна Предтечи в ходе иродова пиршества. Устойчивость традиции объясняется ее молодежным характером, ведь, главная тема купальской обрядности — это гадание о браке. В это же время велись переговоры о кумовстве-побратимстве, о приготовлении свадеб, которые начинались с концом Петрова поста. Обряды, связанные со сбором урожая в конце лета, сопровождались песнями-молитвами, в которых обращались к Богу за благословением земных плодов. К празднику Покрова Богородицы заканчивались работы на земле, совершался Благодарственный молебен. Чествование предков («деды»), приуроченное к Дмитриевской поминальной субботе, обязательно было связано с заупокойной службой, а затем поминальной трапезой. За стол как бы приглашались и умершие предки, которые, находясь в общении со святыми на небесах, не должны были забывать и о нуждах своих близких, живущих на земле.

В семейных обычаях народной культуры белорусов обнаруживается много специфически христианских черт. Будущие родители молились о даровании детей перед чудотворными иконами, соблюдали посты. Обряд наречения имени ребенку, а затем крещение в церкви были обязательным делом. При этом фигурировали крестные (кумовья). Стол в честь новорожденного, его купание сопровождалось простонародными обращениями к Богу о благословении ребенка.

Свадебные приготовления начинались во вторник, четверг или субботу с учетом постных дней и воскресенья, в которые такого рода приготовления были не уместны. Период венчаний приурочивался ко времени от Покрова до начала рождественского поста, когда сельскохозяйственные работы были уже закончены. Среди различных угощений обязательными были яйца как символ рождения и обновления и свадебный каравай как знак благополучия. Благословение родителей определяло будущую свадьбу, освящение брака совершалось в церкви. В многочисленных свадебных обрядах высказывались пожелания семейного счастья и чадородия, утверждались новые родственные отношения между породнившимися семьями.

Приготовление к мирной кончине является естественной заботой христианина, поэтому умирающего священник напутствовал исповедью и причащением. Был укоренен обычай примирения с близкими, когда взаимно просили друг у друга прощения, собираясь всей семьей у смертного одра. Обычай омовения, одевание в новую или чистую одежду был знаком расставания и, вместе с тем, приготовления тела к будущему воскресению. Хоронили покойников в позе спящего, с закрытыми глазами, подушкой под головой и покрывалом на теле — христианское уподобление смерти сну (успению). Впереди похоронной процессии несли крест, который устанавливался на могиле как знак победы Христа над смертью и надежда общего воскресения. Конечно, естественный страх перед смертью порождал множество суеверных представлений, окутывающих похоронный ритуал. Боялись того, что душа покойника не будет принята в небесные обители и поэтому будет беспокоить оставшихся тех, кто остался в живых. Вместе с тем существовал христианский обычай проводить время траура в молитве, делать пожертвования «на помин души», подавать милостыню.

Эти, равно как и другие, бытовые черты народной культуры свидетельствуют о глубоком проникновении христианских норм в психологию народа. Можно говорить о христианском феномене традиционной культуры народов России, Беларуси и Украины. Здесь даже не вполне в канонических формах веками сохранялось живое впечатление христианской веры. Пусть при этом случайно услышанные книжные рассказы, передаваемые из уст в уста, заменяли богословские трактаты, изложенные языком греческой философии. Регулярное посещение храма, посты и молитвы некнижных людей были наполнены живым религиозным чувством глубокого народного благочестия. Традиция прервалась с формированием новой индустриальной культуры и развитием городского уклада, которые стали доминантами секулярного советского общества. В новых условиях попытки восстановить традиционную культуру без возрождения ее религиозной составляющей выглядят совершенно искусственными.

Опубликовано в газете «Воскресение» 2016 г., № 2—4.

Свящ. Алексий Хотеев