Последние свидетели Великой Отечественной войны

Рябова Лариса Алексеевна, сотрудник Духовно-просветительского центра им. святителя Георгия (Конисского) Могилевской епархии, – о детях войны.

Мои родители – сельские жители, всегда были заняты работой. Мне и сегодня кажется, что они никогда не находились без дела, никогда не отдыхали. Но 9 мая, сколько я себя помню, мама накрывала «в зале» (так называли одну из комнат в хате, где принимали гостей) праздничный стол, и под звуки телевизионного праздничного парада начинался наш семейный праздник Великой Победы. Мама обычно жизнерадостная, веселая, на всех застольях задорно пела белорусские, русские, украинские народные песни, мы с радостью подхватывали проникновенные и задушевные мелодии. Но в этот день, из года в год, происходило непривычное для нас, детей, явление: родители не спешили заниматься делами, они сидели за столом и молчали. А если и разговаривали, то как-то по-особенному, негромко. А в глазах сквозила горькая беззащитность и страх.

Я завидовала тем детям, которые в этот праздничный день шли в Дом культуры со своими дедушками. У одних ветеранов вся грудь была в орденах, медалях и памятных знаках, у других – лишь несколько наград. У моих родителей наград не было совсем. Когда началась Великая Отечественная война, им было по 9 лет. Прошли годы, но они не любили вспоминать о тех страшных событиях. Тогда мне казалось, что они могут рассказать о войне? Они ведь не воевали…Значительно позже я осознала, что значит жить на оккупированной врагом территории, под немцами. Сколько они пережили!

Когда Советская армия стала наступать, всех подросших мальчишек деревни Щекотова, нынешнего Дрибинского района, фашисты решили расстрелять, ведь это будущие солдаты, защитники родной земли. Собрали их и повели за деревню, к оврагу. И тут от страха и отчаяния бросились пацаны врассыпную. Конвойные стреляли по убегающим из автоматов с колена. Они даже не преследовали беглецов: мишени были как на ладони. Было очень страшно. Папа так кричал от этой жути, что потом долго не мог закрыть рот. Губы свело, а во рту мгновенно появились язвочки, которые очень долго не заживали. Повезло моему отцу, добежал до леса и скрылся. Но повезло не всем.

По словам В.К Коршука., И.В. Романовского, война в страшной слепоте своей соединила несоединимое: дети и кровь, дети и смерть. Оказавшись по ее жестокой воле в пекле страданий и невзгод, они вели себя, как герои, сумели вынести то, что и взрослым было не всегда под силу. У этих мальчишек и девчонок разные судьбы, но их объединяет одно: они – дети войны.

С 22 июня 1941 года и до конца июля 1944 земля белорусская была полем брани, личной голгофой многих белорусских детей. Всё, что только можно было изобрести запредельно жестокого, антигуманного и античеловеческого, было использовано на территории Белоруссии.  Немецкий солдат Эмиль Гольц писал в своем дневнике: «28 июня (1941 года) по дороге от Мира к Столбцам мы разговаривали с населением языком пулеметов. Крики, стоны, кровь, слезы и много убитых. Никакого сочувствия мы не ощущали».

Захваченный в плен немецкий обер-ефрейтор Лекурт в своих показаниях признавался в том, что он только за период с сентября 1941 г. по октябрь 1942 г. лично расстрелял и замучил 1200 советских военнопленных и мирных граждан, за что досрочно получил очередное звание и был награжден «Восточной медалью». Самое страшное состоит в том, что он совершал эти зверства не по приказу вышестоящих командиров, а, по его же собственным словам, «в свободное от работы время, ради интереса», «ради своего удовольствия». [4]

В актах о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на территории конкретных районов Белоруссии отмечалось, что детей бросали в ров и засыпали живыми, а потом по этим могилам проходила немецкая грузовая машина по несколько раз.

Нацистские хищники, уверенные в том, что они единственная избранная нация, которая должна вершить судьбы других народов, создали эффективную «индустрию смерти» мирного населения, и в первую очередь – детей.

Как часто говорит член Центрального совета Международного союза бывших малолетних узников фашизма могилевчанин Мартынов И.И. , для их поколения колыбельными песнями стали свист пуль да разрывы снарядов, а нежные материнские руки заменили фашистский сапог и нагайка. У них война отняла детство – они сразу стали взрослыми – по выражению лица и образу мышления.

С первых минут своей жизни Иван Иванович стал узником прибалтийского концлагеря «Димитравас. Уже на второй день войны сюда стали сгонять семьи советских офицеров. Узников морили голодом, били, издевались, продавали хуторянам, вывозили в Германию, расстреливали. Но ничто не смогло сломить Мать! Осознав, что дети погибнут, изможденные женщины забастовали и не подчинились приказу отправляться на работу. Рано утром с детьми на руках они выстроились у ворот и отказались идти на работы. Это был невиданный для немцев поступок безоружных женщин. В наказание матерей с детьми заперли в подвал с единственным окошком у потолка. Под ногами хлюпала грязь, шныряли крысы, женщины простояли целый день, но изверги не дождались просьб о пощаде. Нужны были работницы, и женщин выпустили, но для усмирения пять женщин оставили в карцере. Для устрашения узниц-матерей имитировали расстрел этих женщин. Среди них была и мама Ивана Ивановича. Для того чтобы женщины видели, как мучительно умирают дети, нескольким кормящим матерям было разрешено возвращаться с работы и кормить своих детей. Но и тут просчитались фашисты! Женщины вновь совершили невиданный подвиг. Спасение детей стало общей заботой всех узниц.

Женщины приходили и кормили всех детей. Иван Иванович убежден: «Я и другие дети, родившиеся в первые месяцы войны в концлагере Димитравас, вскормлены молоком матери, по имени советская женщина. Мы братья и сёстры не по крови, а по молоку матери. Так и обращаемся друг к другу в переписке».

В октябре 1944 г. советские войска освободили заключенных. На территории концлагеря было обнаружено 6 шестиметровых могил с трупами, а неподалеку, на горе Алка, в траншее было найдено 510 трупов: грудных детей – 31, подростков – 94, женщин – 385. Кроме того, палачи заживо закопали там 289 человек. 

Три тысячи литров крови «дал» фашистской Германии соседний с Беларусью латышский концлагерь Саласпилс. Но по крови белорусских детей статистики нет. Может и сегодня в венах выживших в той страшной войне фашистских солдат и их наследников течет кровь белорусских детей! Детей по составу крови делили на «полноценных» и «неполноценных». В секретном фашистском документе «Некоторые соображения об обращении с лицами немецкой национальности на Востоке» отмечалось: «Мы ведь верили в нашу собственную кровь, которая из-за ошибок немецкой истории попала в чужую национальность, и убеждены, что наше мировоззрение и наши идеалы найдут отклик в одинаковых в расовом отношении душах этих детей». [1]

На территории Беларуси было создано 5 детских донорских концлагерей, в том числе в деревне Скобровка Пуховичского района, Красный Берег Жлобинского района и др. На территории Красного Берега в двух детских донорских накопителях — с первой группой крови, резус фактор положительный, кровь у детей забирали полностью. На втором накопителе, расположенном на территории воинской части, за 7 недель дети сдавали кровь от 8 до 19 раз. Как отмечают В.К Коршук., И.В. Романовский, для того чтобы при заборе кровь не сворачивалась, делали специальный укол.  Здесь фашистские палачи апробировали новый «научный», чрезвычайно жестокий метод забора крови: детей подвешивали за подмышки, сдавливали грудь, кожу на ступнях срезали, на них делали глубокие надрезы и вся кровь стекала в герметичные ванночки. После полного забора крови тела уничтожались. [2]

Александр Манкевич, экскурсовод краснобережского мемориального комплекса «Детям – жертвам Великой Отечественной войны», всегда рассказывает посетителям комплекса, что большинство попадавших в Красный берег были девочки. У них чаще всего встречались первая группа крови и положительный резус-фактор. Изверги в белых халатах забирали у них кровь до последней капли. Умирать было небольно – обескровленные дети просто засыпали, а тем, кто еще подавал признаки жизни, губы смазывали ядом – этакий своеобразный жест гуманизма со стороны бездушных палачей.

В 1943 г. под Марьиной Горкой, в Пуховическом районе, был создан детский лагерь по забору крови для «нужд» раненых немецких солдат. У 1500 детей, привезенных в основном из Гомельской и Могилевской областей, кровь брали три раза. Никто не знает, куда потом девались эти дети. Захоронений не было, детей сжигали на кострах и в котельной на территории концлагеря.

На Нюрнбергском процессе над бывшими руководителями гитлеровской Германии фигурировала программа об ассимиляции славянских детей, утвержденная в сентябре 1942г. В соответствии с указанным документом Рейхсфюрер СС Гиммлер отмечал: «Я полагаю, что нашим долгом будет взять себе их детей для того, чтобы убрать их из нежелательного окружения и, если будет необходимо, даже просто выкрадывать или отнимать детей насильно. Или мы приобретем хорошую кровь, которую мы сумеем использовать и дадим ей место среди нашего народа, или мы уничтожим эту кровь… Мы будем воспитывать их детей так, как мы хотим сами». На одном из совещаний в Житомире Гиммлер призывал, обращаясь к соратникам, к тому, что где бы на Востоке ни нашли ценную кровь, либо изымите ее, либо уничтожьте. [3]

В январе 1943 г. Гиммлером подписывается приказ «Об обращении с бандитскими детьми», регламентировавший отбор «расово полноценных подростков мужского и женского пола» для отправки их учениками в распоряжение немецких предприятий. На территории Германии создавались детские лагеря, где содержались и проходили отбор дети 1–10 и 10–16 лет для последующего трудового использования в интересах Третьего рейха. Летом 1944 года группой армий «Центр» планировалась операция по захвату подростков в возрасте от 10 до 14 лет для использования их на оккупированных территориях «как особенно надежной рабочей силы». Также

планировалось захватить в районах расположения 40-50 тыс. подростков в возрасте 10–14 лет и доставить их в Германию. Существовали специальные детские дома и лагеря, в которых собирали детей для отправки в Германию.

Жандармерия, полиция регулярно проводили массовые облавы, когда оцеплялись целые городские районы, кварталы, вокзалы, рынки. Схваченную в облавах молодежь насильно отправляли в Германию.

В скорби председателя общественной организации «Могилевская областная ассоциация малолетних узников фашистской неволи» Рыбцовой Г.И. невозможно найти слова утешения. С 1943 г., двухлетнего возраста, начался ее путь в ад: концентрационный лагерь «Освенцим», трудовой лагерь в Германии. Голод, страдания и болезни, бараки, двухъярусные кровати, похлебка, в которой плавали черви – вот что досталось ей вместо счастливого детства. Каждую минуту они с мамой, угнанные в фашистскую неволю, смотрели в глаза смерти. Трижды она должны была умереть, но чудом осталась жива. За счастье посчитала мама, когда их отобрали для работы в поместье немецкого генерала. Особый интерес к девочке проявила жена генерала. Лишь спустя много лет узнала Галина Ивановна, что немецкая фрау была бездетной и хотела отнять ее у матери. Но в апреле 1945-го их освободили, девочка с мамой вернулись домой, а через несколько месяцев с фронта вернулся и отец.

Особенно человеконенавистническая сущность нацизма проявилась в 1944 году, когда Красная армия стала стремительно наступать. Фашисты стали проводить масштабные «зачистки» оккупированной территории. На встрече с учащимися учреждения образования «Могилевский областной лицей №2» Т.Е. Царик поделилась с ребятами горькими воспоминаниями, когда она, тогда еще подросток, вместе с родными, под видом эвакуации, была угнана в Озаричский лагерь смерти, который действовал в Гомельской области. Более 50 тыс. стариков, женщин и детей жили в болоте, ютились на кочках, сосновых лапках, их морили голодом, не давали воды. Если кто-то пытался разжечь костер, расстреливали без предупреждения. Но и этого было мало фашистским извергам! Среди узников гитлеровцы поместили больных тифом – для того, чтобы эпидемия распространилась на части наступающей Красной армии. Люди умирали каждый день, каждый час. Тела умерших никто не убирал. Их просто складывали в штабеля рядом с еще живыми узниками. Тамара Ефимовна, содрогаясь от подступивших рыданий, вспоминала леденящие кровь картины, когда по замерзшему телу матери ползал еще живой ребенок, или мать носила на руках свое окоченевшее дитя.

Разве можно точно подсчитать, сколько детей умерло в лагерях смерти? А сколько их ушло из жизни вскоре после окончания войны?

Ни в одну войну белорусская земля не знала столько детей-сирот! О каком детстве можно говорить, если ребенок, потеряв родных и близких, страдал от холода и голода, от многочисленных болезней.

В сентябре 1942 года нацисты расстреляли 100 бесприютных детей Минска в возрасте от 5 до 12 лет. На Нюрнбергском процессе фигурировал акт расстрела 53 воспитанников Домачевского детского дома Брестской области, среди которых были и годовалые малыши. По воспоминаниям одной из свидетельниц, когда детей привезли на место расправы, догадавшись, что в них будут стрелять, они истошно завизжали. Молодая воспитательница Полина Грохольская кричала: «За что? Это же дети!». Расстреляли и ее. Душегубы даже не засыпали толком яму: кровь прямо сочилась из-под песка, кое- где торчали детские ручонки.

Живыми закопали возле деревни Полыковичи, что под Могилевом, 60 мальчиков и девочек от 8 до12 лет. Только в Брестской, Бобруйской, Полоцкой, Полесской областях были повешены, сожжены и расстреляны 63 290 детей. [2]

Во многих литературных источниках отмечается, что в стенограммах речей главных военных преступников на Нюрнбергском процессе почти отсутствует обращение к Советскому Союзу и его народу. Так велико было презрение к русским и другим нациям со стороны «арийцев», что даже будучи на пороге смерти эти люди не испытывали раскаяния – они не считали своих противников за людей.

Многие исследователи не считают детей пассивными жертвами войны. Так, П. Ричардс утверждает, что подвергавшиеся насилию дети были в то же время активными участниками событий и вырабатывали собственные стратегии и тактики выживания «в поле предписаний, диктуемых войной». Об этом свидетельствует и рассказы многих членов нашего литературного объединения, переживших военное лихолетье.

Отец могилевчанки З. В. Левчени воевал в составе партизанского отряда имени С.А. Ковпака. Забрал он в лес и всю семью. Маленькая Зиночка как могла старалась помогать взрослым. Однажды она пошла собирать ветки для костра, зацепилась за корень дерева и упала аккурат на осколок немецкого снаряда. Рассекла бровь прямо возле глаза. Но партизанский доктор спас глаз. Но та рана и сегодня дает о себе знать.

В семье Зинаиды Васильевны долго хранилась сковорода, сделанная братом Иваном из дюралюминия, выдранного из мотора подбитого немецкого самолета. Однажды с братом Михасем они в высокой крапиве нашли фашистский мундир, а на нем два немецких креста. Сколько было детских сил, они камнем вбивали эти кресты в пень. Всю ненависть вложили дети в эту «казнь». Зина выдрала из мундира полы и сшила из них красивый портфель, украсила его пуговицами и простыми нитками вышила цветок. Так и пришла она в первый класс в заштопанном-перештопанном платьишке и с красивым портфелем. И когда ее, первоклассницу, кто-то угостил сухой вермишелью, она не знала, что это.

22 марта 2019г. посол ФРГ в Беларуси Петер Деттмар, выступая на презентации книги «Полесье: трагедия и память» в Национальной библиотеке Республики Беларусь, отметил: «Приходится с ужасом констатировать, как много времени понадобилось, чтобы развенчать распространенный в Германии миф о незапятнанной репутации вермахта и военной кампании, якобы проходившей по рыцарским правилам и в соответствии с положениями международного права. Депортация гражданского населения в нейтральную зону между германским вермахтом и наступающей Красной Армией была ничем иным, как извращенной формой ведения войны». Сколько лет прошло, а все рассуждают о рыцарских правилах и о незапятнанной репутации!

Герман Геринг, второй человек в Третьем рейхе и ближайший соратник Гитлера, в сентябре 1939 года просил Всевышнего проявить к ним милосердие, если немецкая армия проиграет эту войну. Бог услышал просьбу кровавого палача: их детей не травили боевыми псами и не держали в болотах и в бассейнах с ледяной водой. Им не вводили инъекции холеры и чумы, им не удаляли органы на операционном столе без наркоза. Они от голода не объедали побеги молодых сосен, елей, молодых лип, не обгладывали кустарники. Останки их детей не измельчили специальной мельницей в муку для использования в качестве удобрения.

В книге «Kriegskinder» («Дети войны»), вышедшей в берлинском издательстве Hatje Cantz, собраны воспоминания немцев, чье детство прошло в нацистской Германии. В этой книге нет воспоминаний о лагерях смерти, о заборе крови на нужды фронта. Но издатели понимают важность таких творений. В предисловии к книге – Александра Зенффт, внучка нацистского преступника Ганса Эларда Людина, посла Германии в Словакии, ответственного за депортацию в лагеря смерти 70 тысяч словацких евреев. Она также автор книги «Длинная тень прошлого» – о том, через что ей пришлось пройти, когда она узнала всю правду о злодеяниях своего деда. Александра Зенффт отмечает, что рассказы детей войны рождают эмоции. А эмоции рождают любопытство и желание задавать новые вопросы, вести откровенный разговор, который необходим для оценки того времени.

Книга «Kriegskinder» заканчивается рассуждениями израильского психолога, психотерапевта, исследователя коллективной памяти о нацизме и последствий Холокоста Дана Бар-Она – о том, что вооруженные конфликты приводят к появлению в обществе зон молчания. Поступки и ответственность преступников замалчиваются. Как и страдания жертв, как и роль сторонних наблюдателей. Это молчание часто передается из поколения в поколение, травмы и тяжелый стресс могут передаваться по наследству. И то, с чем не разобрались, переходит к следующему поколению.

Мориц Фукс, личный охранник Главного обвинителя от США Роберта Джексона на Нюрнбергском процессе, после завершение войны сразу поступил в духовную семинарию. Он объяснил это тем, что сколько бы ни оставалось ему жить – один день, месяц, год, неважно – сейчас, в настоящем, он наполнит это время добром и служением Богу, потому что у человека может быть единственная достойная цель – отстаивать только то, что истинно, быть честным и справедливым. Люди, способные творить зло и подчиняться злу, есть всегда и везде. Нужно не дать им объединиться, как это произошло в гитлеровской Германии, не дать злу вырваться на свободу.

Время неумолимо: завершают свой земной путь ветераны Великой Отечественной войны и хранителями Памяти становятся последние свидетели трагической истории нашей страны – дети войны, малолетние узники фашистских лагерей. Их воспоминания на незримом, духовном уровне связывают современное поколение с историей военных лет. Осталось совсем мало времени, чтобы записать их воспоминания, осмыслить их во имя безмерной благодарности поколению уходящему, во имя мирного будущего наших детей и внуков.

Все будущие поколения должны знать, что такое война, нацизм, и какие беды он принёс всей планете. И поэтому так важен альманах, изданный литературным объединением «Ветеран». Выражаю сердечную благодарность председателю объединения Малышевой О.Д., редакционной комиссии, каждому автору альманаха за бесценный вклад в сохранение подлинной истории Великой Отечественной войны.

В 2009г в Могилеве на улице Лазаренко установлен памятник «Детям войны», памятник поколению, утрата которого стала невосполнимой потерей для белорусского народа. Здесь замурована капсула с посланием потомкам. Изданный альманах это также своеобразное обращение к потомкам: «Люди! Будьте бдительными!»

Литература

1. Л.А. Александренко, К.И. Козак, Т.А. Кузьмичева. Детство войны 1941– 1945: .Живые свидетельства Беларуси./ Александренко Л.А., Козак К.И., Кузьмичева Т.А./ – Минск: И П Логвинов И.П., 2011. – 220 с./ Электронный ресурс: http://zeitzeugenarchiv.gwminsk.com/sites/default/files/materials_for_teachers/detstvo_voyny_1941-1945_gg.pdf// Дата доступа: 16.12.2019г.
2. В.К Коршук., И.В. Романовский. Их детство украла война О преступлениях фашистов на оккупированной территории Беларуси рассказывают их малолетние свидетели. / Коршук В.К., Романовский И.В. Электронный ресурс https://beldumka.belta.by/isfiles/000167_677007.pdf / Дата доступа: 16.02.2020г.
3. Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сб. материалов в 7 т. – Т 5. – М., 1958. Электронный ресурс: http://militera.lib.ru/docs/da/np8/index.html / Дата доступа: 24.12.2019г
4. Н.Я Шепова. Нюрнбергский процесс: история и современность / Шепова Н.Я./ Электронный ресурс: http://mil.ru/winner_may/history/more.htm?id=12079489%40cmsArticle / Дата доступа: 24.01 2020г

oroik.by