Радиопрограмма “Свет души” расскажет о духовном пути П.И. Чайковского

23 января 2021 года в 7.30 на Первом национальном канале Белорусского радио выйдет в эфир вторая часть радиопрограммы “Свет души”, посвященная духовному пути великого русского композитора Петра Ильича Чайковского.

Повтор передачи состоится в 8.30 на канале “Культура”.

Господи, буди с нами. Ты был Бог

Ты есть Бог и будешь всегда наш Бог

Ты нам дал ум и всё, что нам надобно

Так и всем русским, Господи,

Дай столько же, как мне.

Дай мне доброту, послушание и безгрешность.

Господи, смотри всегда над нашей святой Россиею,

Чтобы русский ни когда не был

Ни в какой другой земле.

Она святая всегда будет для Тебя!

Эту молитву “Для Господа на всю Россию” маленький Петруша записал в своей тетради, в его детских стихах так часто встречается слово Бог. С раннего детства мальчика учили жить под Богом, и это помогло не сломаться душе, когда один за другим последовали удары судьбы.

В том-то и заключается трагизм человека, склонного к скептицизму, что, порвавши связь с традиционными верованиями и ища, чем заменить религию, он тщетно кидается от одной философской теории к другой, мечтая найти в ней ту непобедимую силу борьбы с жизнью, которой вооружены люди верующие. Что ни говорите, а верить разумно, сумевши примирить все недоразумения и противоречия, внушаемые критическим процессом ума,- есть величайшее счастье. Умный и в то же время верующий человек (а ведь таких очень много) обладает такой броней, против которой совершенно бессильны всякие удары судьбы.

Между этими двумя высказываниями годы испытаний, скептицизма, сомнений и, на некий период, утрата привычного духовного ориентира.

В 1863 году с другом, поэтом Алексеем Апухтиным, П.И.Чайковский посещает Оптину пустынь – место паломничества множества творческих личностей, искавших Божией правды. “Она оставила во мне самое поэтическое воспоминание”, – писал он об этом посещении в конце жизни.

В 1866 года композитор приступает к сочинению симфонии “Зимние грезы” с извечной для русской мятущейся души темой дороги, но, завершив первую часть, казалось, работа зашла в тупик. И тут друг Апухтин буквально силой увлек Петра Ильича на монастырский остров Валаам, и, после возвращения, родилась удивительная музыка 2 части симфонии “Угрюмый край, туманный край”.

Эта музыка посвящена Валааму, но она Валаамом и рождена, и, говорят, до сих пор питерские теплоходы уходят с острова под звуки второй части Первой симфонии Петра Ильича Чайковского. А в творчестве композитора постепенно открываются глубины духовной жизни.

“Какая бесконечно глубокая бездна между Старым и Новым Заветом, – запишет он в своем дневнике. – Читаю псалмы Давида. Весь род человеческий он делит на две неравные части: в одной нечестивцы, а в другой праведники. Грешники будут истреблены, праведники будут пользоваться всеми благами земной жизни. Как все это не похоже на Христа, Который молился за врагов и ближним обещал не земные блага, а Царство Небесное. Какая бесконечная поэзия и до слез доводящее чувство любви и жалости к людям в словах: “Приидите ко мне вси труждающиеся и обремененные”.

Преклоняюсь перед его величием, но я не люблю Бетховена. Мое отношение к нему напоминает то, что в детстве я испытывал насчет Бога Саваофа. Я питал к нему чувство удивления, но вместе и страха. Христос, напротив, возбуждает именно исключительно чувство любви. Хотя Он Бог, но в то же время человек. Он страдал, как и мы. Мы жалеем Его, мы любим в Нем Его идеальные человеческие стороны. И если Бетховен в моем сердце занимает место, аналогичное с Богом Саваофом, то Моцарта я люблю, как Христа музыкального. Кстати, ведь он жил почти столько же, сколько Христос.

Я чувствую, что начинаю уметь любить Бога, чего прежде я не умел. Я уже часто нахожу неизъяснимое наслаждение в том, что преклоняюсь перед неисповедимою, но несомненною для меня Премудростью Божьею, я часто со слезами молюсь Ему и прошу дать мне смирение и любовь. Прошу Его простить меня и вразумить меня, а главное, мне сладко говорить Ему: “Господи, да будет воля Твоя, ибо знаю, что воля Его святая”.

В конце жизни, после написания последних своих шедевров – оперы “Пиковая дама” и 6 симфонии, Чайковский думал о написании “Русских страстей”. Этими мыслями он делился с Великим князем Константином Константиновичем Романовым, внуком Николая Первого, КР, так он подписывал свои стихи, и на некоторые из них Чайковский написал романсы. Его дети, Иоанн и Константин, погибли вместе с преподобномученицей Елисаветой Феодоровной в шахте под Алапаевском. По трагическому совпадению – в родных краях Петра Ильича.

Поселившись в Майданове, а затем в Клину, Чайковский часто посещает здешние храмы.

“Я очень часто бываю у обедни. Литургия Иоанна Златоуста есть по-моему одно из величайших художественных произведений. Если следить за службой внимательно, вникая в смысл каждого обряда, то нельзя не умилиться духом, присутствуя при нашем православном богослужении. Я очень люблю также всенощное бдение. Отправиться в субботу в какую-нибудь древнюю небольшую церковь, стоять в полумраке, наполненном дымом ладана, углубляться в себя и искать в себе ответы на вечные вопросы. И проникаться каким-то тихим восторгом, когда отворятся царские врата и раздастся: “Хвалите Господа с небес”, – писал великий композитор.

“Почему музыку Чайковского священники называют “самой христанской в мире”, а физики рассказывают, что вокруг частотных колебаний, вызванных звуками хотя бы одного аккорда Чайковского, возникают обертоны такой чистоты и силы, что поднимаются они в высоты космоса. Душа, живущая в музыке Чайковского, чистит “невидимый мир”, “растворяя воздухи и возвращается в горнее отечество свое”. Музыка Гения, музыка Божья”, – пишет в своей книге “Духовный путь Чайковского” участница передачи, старший научный сотрудник Гоударственного мемориального музея-заповедника Чайковского в Клину Галина Степановна Сизко.

По материалам сайта http://sobor.by