Сельская школа С.А. Рачинского

Орлович Ирина Владимировна, учитель истории ГУО «Вилейская гимназия №2», – о педагогическом наследии Сергея Александровича Рачинского.

Сергей Александрович Рачинский родился 2 мая 1833 года в селе Татеве Бельского уезда Смоленской губернии. Родители его, богатые и образованные помещики, первые заложили в душе Сергея Александровича религиозное чувство, любовь к правде и стремление к высшим интересам. Образование он получил отчасти дома, отчасти за границей и закончил его в Московском университете на естественноисторическом факультете. Он вполне владел современными и древними языками, знал пение и музыку и умел рисовать. По окончании университетского курса в 1853 году, он некоторое время служил в Московском архиве Министерства иностранных дел, но затем стал готовиться к занятию профессорской кафедры. В 1859 году он защитил магистерскую диссертацию на тему “О движении высших растений” и занял в Московском университете кафедру ботаники. Профессором он оставался лет девять. В этот период он был удостоен степени доктора ботаники, им было составлено несколько ученых и научно-популярных сочинений. Однако в 1868 году Сергей Александрович оставил профессорскую кафедру, поселился в своем родовом имении Татеве и всецело посвятил себя делу народного учительства. Он отказался от всех удобств жизни, чтобы послужить, по убеждениям своим, на пользу народа, и в этом труде нашел внутреннее удовлетворение и высшее благо. Почти тридцать лет трудился он для просвещения простого народа – детей и взрослых.

В Татеве была обыкновенная сельская школа. Сергей Александрович иногда посещал ее, причем всякий раз его поражали скучные и малопроизводительные занятия по арифметике. Желая узнать, насколько дети сообразительны и как работает их мысль, он собирал около себя по несколько человек детей и решал с ними арифметические задачи. Затем он дал несколько уроков в школе, и это определило дальнейшую его деятельность. Он ясно осознал, что, посвятив себя начальной школе, он принесет населению пользу и найдет в занятиях с крестьянскими детьми внутреннее удовлетворение. И, отдавшись этому занятию, он до самой своей смерти трудился в качестве учителя Татевской школы и в качестве руководителя нескольких других школ, им же устроенных.

Внимательно вдумываясь в духовные потребности русского народа, Сергей Александрович пришел к убеждению, что народ этот нуждается в такой школе, в основе которой положено было бы религиозно-нравственное и национальное начало. И, убедившись в этом, он твердо пошел в своей просветительской деятельности по этому пути.

Выстроив на свои средства в Татеве новую школу, Сергей Алек-сандрович и сам поселился в ней, чтобы быть поближе к своим ученикам и иметь на них непосредственное влияние. Вот как описывает очевидец (Д. Павлов) жизнь и деятельность Сергея Александровича в Татевской школе: «Сергей Александрович был не только учителем своих учеников: будет мало назвать его их отцом; этот редкий по душевной чистоте и мягкости любвеобильного сердца человек был для своих питомцев скорее любящей матерью, жившей одними с ними радостями и горевавшей их неудачами и печалями. Школа была для него его домом, школьники – его семьей, для которой он работал, не покладая своих рук. И какою радостью светились его добрые глаза, когда из его «детей» выходил прок, когда они, с его помощью, выбивались на торную дорогу! С каким вниманием следил Сергей Александрович за индивидуальными наклонностями и способностями своих учеников! Каждого из них он знал так, как в наше время редкий отец знает своего единственного сына. И стоило только мальчику обнаружить хоть какой-нибудь талант, чтобы чуткий отец-учитель сейчас же пришел на помощь его развитию».

“Я как сейчас вижу, – продолжает тот же автор, – перед собою Татевскую школу. Просторная, светлая, с широкой террасой-крыльцом, она расположена как раз против церкви, от которой ее отделяет широкая улица. Над входом в школу – икона благословляющего Христа. Внизу школьного здания – просторные классы и помещение для учеников, живущих при школе; наверху – две крохотные комнатки Сергея Александровича, заставленные книжными шкафами, завешанные картами и картинами. Ход в них через школу. Великолепная татевская усадьба, со всеми удобствами просвещенной богатой жизни, всего в какой-нибудь версте и даже меньше от школы, и Сергей Александрович, конечно, мог бы жить здесь, в фамильном доме Рачинских, пользуясь привычным от рождения комфортом; но он не пожелал жить отдельною, хотя бы и вне классов, жизнью от своего детища – школы и предпочел ее две убогие комнатки роскошным покоям татевского дома. Мало того, живя под одною кровлей со своими милыми школьниками, он разделял с ними и их скромный стол, довольствуясь тою простою пищей, которую приготовляла на всю школьную “артель” баба-стряпуха”…

Воспитательное влияние Сергея Александровича Рачинского на учеников состояло в отеческом, заботливом отношении его к ним. Он руководил их жизнью, их поведением и внимательно следил за их настроением; он был для них в одно и то же время и учителем, и слугой, и воспитателем, и надзирателем. “Он обнимал их, как отец, он целовал их, как родная мать. Его надзор был не высматриванием и преследованием мелких нарушений установленного порядка, а выражением неустанной бдительности нежного родительского сердца, проникнутого стремлением возбудить и развить в детях религиозно-нравственное чувство и сообщить всей школе характер трудолюбивой и нравственной семьи”.

Педагогические воззрения Рачинского изложены в его книге “Сельская школа”.

В книге этой рассматриваются вопросы более общепедагогического, чем специально-учебного характера. В ней находим взгляды Рачинского на организацию народной школы, о духе этой школы, об учениках ее и о том, кто с наибольшим успехом может быть учителем в начальной школе, какие учебные предметы должны составлять курс ее и какое значение имеет каждый из этих предметов.

Относительно сельских школ он говорит, что они создались един-ственно “из потребности безграмотного населения дать своим детям известное образование”, и что направление и характер их должны согласовываться с потребностями народа.

Относительно учеников сельских школ он говорил, что “в связи с их деловым направлением находится их отличное, бодрое и веселое, но скромное и ровное поведение в школе. Им не до шалостей, не до ссор. В них нет и следа того отвратительного сквернословия и скверномыслия, которыми заражены наши городские учебные заведения… Средний уровень способностей наших крестьянских детей, как мальчиков, так и девочек, вообще очень высок. Последние, быть может, еще превышают первых понятливостью и терпением. Способности эти разнообразны, но преобладают заметно способности математические и художественные… Еще до поступления в школу крестьянские дети приучаются к труду, они несут обязанности по дому и хозяйству На мальчика дома возлагают обязанность нянчить маленькую сестренку или маленького брата, поручают ему пасти скот и исполнять другие работы. В школу он идет с охотой, ибо тут ждет его жизнь более приятная, чем дома. Кроме того, он имеет темное, но благоговейное понятие об учении и ставит себе задачей сделаться грамотным, так что учителю остается только толково вести обучение его. С товарищами каждый сельский ученик легко сходится. Старшие ученики принимают новичков с радушием и лаской и заботятся о них; они помогают им в их школьных занятиях, как раньше дома помогали своим братьям и сестрам. Во всякой школе есть несколько учеников, которым учитель может поручить занятие с младшими товарищами. И из таких помощников-учеников вырабатываются хорошие сельские учителя”.

Здесь, кстати, заметим, что для своих школ Рачинский сам готовил учителей в своей Татевской школе. Подметив в ком-либо из своих старших учеников педагогическую струнку, Сергей Александрович начинал понемногу поручать ему руководить младшими учениками. При успешном ведении дела такой мальчик по окончании курса оставался еще на несколько лет при школе. Он и сам учился, и привыкал учить других. При этом Сергей Александрович помогал ему в его занятиях. Так как в зимние месяцы Сергею Александровичу не удавалось уделять нужное количество времени для занятий с такими учениками, то он посвящал им свои летние месяцы, при чем расширял знания их по общеобразовательным предметам. С дидактическими же и методическими приемами ученики знакомились на практике, наблюдая за учительской деятельностью С.А.Рачинского По достижении 17-ти лет такие ученики сдавали экзамен в испытательных комиссиях и затем были определяемы в школы сначала помощниками, а потом и старшими учителями. Таким образом, Сергей Александрович подготовил несколько десятков учителей для сельских школ, и учителя эти оказывались очень полезными и востребованными.

Татевская школа служила для таких учителей местом, куда они во время зимних или летних каникул собирались и где в общей беседе, под руководством Сергея Александровича, делились результатами своего педагогического опыта, что, конечно, поддерживало их созидательную энергию и способствовало самоусовершенствованию.

С.А.Рачинский смотрел на школу как на место, где дети не только при-обретают нужные им знания, но и получают надлежащее нравственно-религиозное воспитание. “Развитие внутреннего человека в духе христианства” – вот, по убеждению Рачинского, существенная задача школы. В начальной школе, по плану Сергея Александровича, должны быть преподаваемы: Закон Божий, славянский язык, русский язык, арифметика, чистописание, черчение и пение.

Закон Божий как предмет, питающий ум и сердце ребенка и со-действующий его религиозно-нравственному развитию, должен занимать в школе главное, центральное положение. С.А.Рачинский находил ненормальным, что некоторые священники отклоняют от себя обучение детей Закону Божию или относятся к такому обучению формально. Законоучитель-священник должен не только сообщать ученикам нужные им знания из Закона Божия, но и воспитывать их в духе Православия. Зная своих учеников, священник имеет возможность сказать каждому из них то слово, в котором нуждается его душа. И власть «вязать и решить», которой он облечен, придает его слову особенную силу.

Доказывая необходимость обучения Закону Божию священником, С.А.Рачинский не устраняет от этого дела и учителя. “Мы не католики, – говорит он, – чтобы духовные дела всецело принадлежали духовенству; только та школа, где рядом со священником стоит усердный учитель, может принести истинные плоды”. Само собою разумеется, что для того, чтобы обучение Закону Божию в полной мере влияло на душу детей, вызывая в них глубокое религиозно-нравственное чувство, оно “должно носить характер простой, задушевной семейной беседы, а не сухих, как тяжелая повинность, уроков, состоящих в задавании да выспрашивании”.  Эти рекомендации великого православного педагога должны быть осмыслены и нами в наше непростое время.

В непосредственной связи с обучением Закону Божию находится обучение славянскому языку. “Неисчерпаемые богатства нашего богослужебного круга, этого сокровища поэзии, нравственного и догматического поучения, наряду со священным писанием и житиями святых, дают, – говорит С.А.Рачинский, – постоянную пищу уму, воображению, нравственной жажде нашего грамотного крестьянина, поддерживают в нем способность к серьезному чтению, которое одно полезно и желательно”.  Славянскую грамоту нужно знать, чтобы иметь возможность принимать участие при богослужении. Книгой для упражнения учеников в чтении по-славянски могут служить Евангелие и Псалтирь. Эта последняя книга наиболее проникла в народ, нравится ему.

Славянскому языку ученики в школах С.А.Рачинского начинали обучаться со второго года обучения. К изучению славянского языка ученики приступали с чтения общеупотребительных молитв и доходили до полного понимания языка церковно-славянского Нового Завета. Главным средством к достижению такого понимания служило неоднократное внимательное чтение в классе всех четырех Евангелий, сперва, с помощью русского перевода, потом по одному церковно-славянскому тексту, с терпеливыми остановками на каждом обороте, который может подать повод к недоразумению. Для упражнения в славянском чтении, кроме Евангелия, употреблялись еще Псалтирь и Часослов. Поупражнявшись в школе в чтении Евангелия, Псалтири и Часослова, ученики школы С.А.Рачинского затем читали в церкви полунощницу, утреню, шестопсалмие, часы и прочее, а с возрастом и Апостол и другие употребляющиеся при богослужении книги, так что являлись прекрасными помощниками церковнослужителям во время отправления последними церковных служб.

По русскому языку в школах С.А.Рачинского ученики в течение четы¬рех лет научались, во-первых, говорить правильно и возможно точно; во-вторых, читать достаточно выразительно и с пониманием доступные по содержанию прозу и стихотворения пушкинского периода и, в-третьих, научались правильно и толково письменно излагать все то, что бывает нужно написать в крестьянском быту: письмо, прошение и т.п. Лучшие ученики Сергея Александровича приобрели навык писать даже литературную речь. Толковое обучение учеников грамматике Рачинский признавал полезным.

Приучая учеников к сознательному чтению, Рачинский предупреждал своих помощников-учителей от увлечения так называемым вещественным разбором, причем, по поводу какого-нибудь слова сообщалась ученикам масса реальных знаний. “Обучение чтению должно быть, – по словам Сергея Александровича, – ничем иным, как обучением чтению”.  На уроках русского языка в Татевской школе прочитывались лучшие произведения русских классиков, преимущественно А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Н.В.Гоголя, В.А.Жуковского и других, в целях развития мысли и чувства учеников и развития их языка как орудия мысли.

При обучении арифметике Сергей Александрович с самого начала своей учительской деятельности вместо господствовавшего тогда метода изучения чисел (метода Грубе) стал изучать со своими учениками арифметические действия и особенное внимание обратил на упражнение учеников в решении задач и в умственном счете. Он сознавал, что крестьянам на каждом шагу их практической деятельности приходится прибегать к умственному счету, и при обучении шел навстречу этой их потребности. Так как ученики еще до поступления в школу обыкновенно уже достаточно ознакомлялись с первым десятком, то Рачинский не останавливался долго на изучении этих чисел, а скоро переходил к арифметическим действиям над числами последующих десятков

Производство вычислений и арифметических действий над числами, по словам Рачинского, – самое любимое занятие в его школе. “Когда в школе проходили деление, то ученики неотлучно приставали ко мне, прося задач: “Сергей Александрович, деленьице! Мне на сотни! Мне на миллионы! Мне на тысячи!”… И решения подавались с такой быстротой, что я, – продолжает Сергей Александрович, – едва успевал писать задачи. Проверять же решение задач не было никакой физической возможности … И не было конца радости учеников при быстром решении ими примеров или задач”.

Та успешность, которую ученики в школе С.А.Рачинского проявляли при изучении арифметики, и та быстрота, с которою они решали даже сложные задачи, и которая приводила в изумление посторонних посетителей школы, объяснялась С.А.Рачинским лишь тем, что он упражнял их в решении арифметических задач и в арифметических вычислениях. Плодом практических занятий С.А.Рачинского по обучению арифметике в школе явился составленный им арифметический задачник под заглавием: “1001 задача для умственного счета. Пособие для учителей сельских школ”. С.А.Рачинский составлял задачи по ходу своих уроков, и это придавало им особенную оживленность. Но он заметил, что учителя, посещая его уроки, записывали составляемые им задачи. Желая, с одной стороны, освободить их от такого труда, а с другой, чувствуя во время уроков упадок сил, мешающий ему быстро составлять задачи, он стал составлять и записывать их заблаговременно. Из таких записей и составилась “1001 задача”.

Кроме арифметики С.А. Рачинский обучал учеников своей школы и элементарной геометрии, находя, что знание этого предмета необходимо в крестьянском быту и, кроме того, освещает знание по некоторым другим учебным предметам.

Обучению пению, особенно церковному, С.А.Рачинский придавал большое значение. Это, по его словам – такой предмет, которому народ осо-бенно сочувствует, и по которому даже неграмотные крестьяне судят о деятельности школы. Где учитель обучает пению, там скоро образуется церковный хор, который “своим пением возвышает красоту и торжественность церковной службы”. В школах С.А.Рачинского церковный хор состоял из учеников и учениц, и последние, по свидетельству Сергея Александровича “считали за особенную радость и гордость петь на клиросе”. В хоре принимали участие и взрослые, учившиеся ранее.

Кроме названных предметов, в Татевской школе ученикам читались рассказы из отечественной и всемирной истории. Сообщались им также краткие сведения из географии, при чем, пособием служили картины, атласы, чертежи и т.п.

В целях эстетического воспитания преподавались рисование, черчение и музыка. Музыкой занимались с детьми сам С.А.Рачинский и его родные. Рисование и черчение преподавал также Сергей Александрович, который, при богатом музыкальном образовании, хорошо владел и кистью. Во время летних прогулок по живописным, лесистым окрестностям Татева, а также во время работы в школьном саду-огороде и парках. Сергей Александрович знакомил своих учеников с естественной историей, преимущественно с ботаникой.

Обучение всем предметам велось в школах Рачинского просто, естественно и наглядно. Учащие прибегали то к излагающей, то к эвристической форме обучения, смотря по предмету обучения и развитию учеников. Хотя всем ходом обучения руководил Сергей Александрович, однако, он не стеснял самодеятельности учащихся в выборе ими метода и формы обучения. Заметив в ком-нибудь из своих учеников особую способность и склонность к той или другой деятельности, он старался направить его на эту деятельность. Так, одних из своих учеников С.А.Рачинский подготовлял к учительской деятельности, другим давал возможность поступить в школу рисования, третьих направлял в духовную семинарию и даже академию и т.д.

И внимательно он следил за успехами и поведением таких учащихся, часто переписывался с ними, давал им нужные наставления. Многие из них приезжали во время летних или зимних каникул в Татево погостить у своего бывшего учителя.

Замечено, что редко кто из бывших учеников Татевской школы стремился вырваться из крестьянской среды, а большинство из них возвращались в ту же среду для честного труда на пользу крестьян.

Просвещая детей в школах, Сергей Александрович оказывал влияние на просвещение и взрослых личными беседами с ними и организацией чтений для них, а также посредством учреждения “Общества трезвости”. Каждое воскресенье и каждый праздник взрослые крестьяне собирались в промежуток между утреней и обедней в школу, и здесь сам Сергей Александрович или один из его помощников-учителей читал им статьи из назидательных для них книг. И такие чтения проводились во многих селах училищного округа, руководимого С.А.Рачинским.

Видя, что пьянство является большим народным бедствием, Сергей Александрович вступил в борьбу с ним учреждением “Общества трезвости”. К Обществу этому примкнули многие тысячи лиц, живущих не только в Бельском уезде, но и в самых отдаленных краях Российской империи. Говоря об основанном С.А.Рачинским “Обществе трезвости”, нельзя не упомянуть об его “Письмах к студентам Казанской академии”, в которых он убеждает будущих служителей Церкви быть для народа примером абсолютной трезвости.

Благотворное влияние Сергея Александровича как на простой народ, так и на интеллигентных лиц, поближе узнавших его, было огромным. И это влияние обусловливалось как его личными качествами, так и тою искреннею, беззаветною любовью, с которой он относился к людям вообще и к крестьянам и их детям в особенности.

Опыт великого православного педагога не утрачивает своей актуальности и в наши дни, он может быть и должен быть востребован в условиях современной школы.

oroik.by