Значение педагогического наследия С.А. Рачинского для возрождения православного образования

15 мая 2017 года исполняется 115 лет со дня преставления ко Господу выдающегося русского педагога Сергея Александровича Рачинского.

Представляем вниманию наших педагогов доклады Н.П. Саблиной о великом русском православном учёном и народном педагоге, просветителе, основателе церковной школы С. А. Рачинском – «гражданине честности неподкупной, чистоты душевной, энергии необъятной, стремлений высоких и идеальных, подвижнике, деятеле ко благу и просвещению народному».

Автор докладов – Нина Павловна Саблина – выдающийся русский ученый, филолог, один из крупнейших специалистов по церковнославянскому языку. Её голос звучал на Православном радио Санкт-Петербурга, она являлась преподавателем Университета педагогического мастерства. Нина Павловна работала в Санкт-Петербургской государственной консерватории имени Н.А. Римского-Корсакова в должности доцента кафедры древнерусского певческого искусства, состояла в Православном обществе ревнителей церковнославянского языка, в цикле лекций «Поэтика Псалтыри» раскрывала смысл и разъясняла содержание библейских псалмов. Н.П. Саблина – автор многочисленных изданий по церковнославянскому языку, автор ряда методических пособий, нескольких десятков научных статей по проблемам филологии, книги «Буквица славянская». Нина Павловна не раз приезжала в Беларусь, нашим православным педагогам посчастливилось слушать её лекции, обучаться   церковнославянскому языку, познавать поэтику Псалтири. Саблина Н.П. была участницей научно-практических конференций в Минске, посвящённых  православным учёным-педагогам К.Д Ушинскому и С.А. Рачинскому.

Сегодня, возрождая религиозно-нравственные ценности, мы всё чаще сталкиваемся с проблемой: как подготовить современного педагога к такому ответственному труду как воспитание детей подростков для их блага и блага общества. Публикуя статьи о С.А. Рачинском, надеемся, что его замечательный опыт, его личность помогут учительству и прежде всего православным педагогам.

                                                                     А мы так много в сердце носим

                                                                   Вседневной лжи, лукавой тьмы –

                                                                   И никогда себя не спросим:

                                                                   О люди ! Христиане ль мы ?

                                                                                               1860,  В.Бенедиктов

Сергей Александрович Рачинский родился 2 (14 мая) 1833 года в родовом поместье Татево, расположенном в живописном уголке северо – восточной части Смоленской губернии. Родители его были людьми образованными, интересовались литературой, искусством. Татево славилось центром культуры и просвещения в Бельском уезде.

Мама его, Варвара Абрамовна, была родной сестрой поэта Евгения Баратынского, ей А.С.Пушкин посвящал свои стихи. В семье свято хранили память о великом поэте.

С.А.Рачинский получил блестящее образование. Он окончил естественный факультет Московского университета, слушал лекции по биологии в Берлинском и Иенском университетах, прошёл курс обучения у прфессора Куно Фишера, овладел несколькими европейскими языками. Защитив диссертацию, он в 25 лет получил кафедру физиологии растений Московского университета. Не прошло и десяти лет, как молодой учёный стал доктором наук.

Как учёный Рачинский пользовался в университете большим авторитетом. Его первый биограф Н. Горбов вспоминает: “Он был ещё молод, но уже знаменит, читал свой предмет – ботанику так увлекательно, что на его лекции сходились студенты со всех факультетов”. Рачинского С.А. делали популярным профессором и его дела милосердия, постоянные заботы о студентах, о их благосостоянии материальном и нравственном. Круг интересов и увлечений у Сергея Александровича был очень широк.

Он увлекался литературой, изобразительным искусством, музыкой, эстетикой, перевёл на немецкий язык “Семейную хронику” Аксакова. Писал стихи, новости, оперные либретто, романсы, собирал песенный фольклор родного края. В 60-е годы у него завязалась дружба с П.И.Чайковским. Композитор посвятил ему первый струнный квартет, пользовался его рекомендациями и советами. Много лет спустя, в 1881 году, Чайковский с любовью писал Рачинскому: “Вы спрашиваете, поминаю ли я Вас? Не только поминаю, но часто думаю о Вас… Ваш милый, светлый образ жив в моей душе и никогда не изгладится из моей памяти”.

В уютной квартире на Дмитровке у Рачинского собирались по вечерам молодые профессора, литераторы, музыканты. И вот тут происходит феноменальное явление. Всесторонне образованный, талантливый известный учёный оставляет Москву, кафедру и переселяется в местечко Татево, и становится… сельским учителем. Как вспоминают современники, Сергей Александрович зашёл как-то в сельскую школу, попал на урок арифметики, показавшийся ему необыкновенно скучным, и тогда он решил сам дать урок. Затем были другие уроки, и Рачинский стал создавать собственную школу.

С.А.Рачинский был убеждён, что получение крестьянскими детьми образования не должно вырывать их из привычной трудовой среды. Пройдя курс обучения, дети должны возвратиться в деревню и честно там трудиться. Образование должно способствовать улучшению нравственного здоровья крестьянства за счёт грамотных и культурных выпускников сельских школ.

Он прекрасно понимал, что уход лучшей части выпускников сельской школы в город – это обесточивание духовных сил деревни.

Татевский подвижник считал, что оторвавшись от крестьянского труда, его питомцы, оказавшись в непривычной городской среде, могут встать на беззаботный путь насилия, лакейства и нравственного и физического разврата. Вспомним Чеховского Яшу: “А у мамы лакей новый- говорит Аня.- Видела подлеца,- отвечает Варя. – Мать его уж несколько дней как пришла из дальней деревни и дожидается его в людской, а он даже и повидаться с ней не хочет”. В лучшем случае выходцы из сельской школы становились в городе половыми, ремесленниками, приказчиками, реже – писарями, а чаще всего “подлецами – лакеями”.

Чтобы усовершенствовать систему образования в сельской школе в целом по стране, Рачинский активно вступает в переписку с главой Святейшего Синода Константином Петровичем Победоносцевым. Письма С.А.Рачинского в основном содержали анализ состояния современной сельской школы и советы, как сделать образование, органично слитое с Церковью, всеобщим и наиболее доступным народу.

С.А.Рачинский критически относится к образованию детей в земских школах, его беспокоит ежегодно возрастающее количество школ, управляемых различными учреждениями, которые “не знают и знать не могут, что в этих школах творится”. Он одобряет намерения Победоносцева поддерживать создание национальной школы в России. Глава Синода утверждал: “Призвание сельской школы – дать мальчику или девочке первые элементы культуры умственной и нравственной, и затем оставить их на том самом месте и в той среде, к которой они принадлежат”. Он был солидарен с Рачинским, что не следует отрывать человека от среды, в которой он родился, а необходимо развивать его в этой среде и для неё. И что всё образование и воспитание в сельской школе должно быть пронизано идеей долга.

Но Рачинский рассматривал эту проблему гораздо шире. Размышляя о необходимости грамотного крестьянства для деревенской жизни, он прежде всего думал не только об идее долга, и не очень думал о пользе “барина”, т.е. помещичьего сословия, а прежде всего думал о пользе простого народа. О развитии и процветании родного края, родного Отечества. Об укреплении здоровой русской православной нации. А потому вся система духовно-нравственного, эстетического, умственного и трудового воспитания в сельской школе великого православного педагога была направлена именно на эту благую цель.

Не случайно, посетители Татевской школы не однажды отмечали особую духовную полноценность её выпускников.

Вот одно из свидетельств: “Что-то в высшей степени привлекательное разлито в этом сочетании искренней религиозности и русского простодушия с сознательным взглядом на всё окружающее “Бодрые, весёлые, открытые, умные, молодые лица внушают к ним глубокие, искренние симпатии, а их любовь и постоянная готовность крестьянствовать, их смирение и преданность своей родной среде ещё больше привлекают к ним симпатии”. Если Победоносцев и, например, Пуришкевич были теоретиками русской народной школы, то Рачинский же, прежде всего, практически решал проблемы сельской школы. Именно поэтому он смотрел более широко на потребности крестьянства и, в соответствии с ними, помогал крестьянским детям найти собственную дорогу в жизни.

В начале своего выступления мы отметили, что одной из основных задач воспитания Рачинского было закрепление грамотных выпускников на селе, развитие и процветание крепкой православной деревни, кормилицы всей страны, развитие и формирование здоровой русской нации, проникнутой идеей Православия, воспитание грамотного крестьянина- хозяина. Да, большинство выпускников именно к этому готовилось. Но это не значит, что для сельских детей закрывалась дорога к высшему образованию. Напротив, Рачинский очень даже учитывал способности и наклонности своих питомцев. Можно даже отметить, что Татевский подвижник впервые в условиях сельской школы создал систему воспитания одарённых детей из крестьян.

Он не только помогал им поступить в учительские семинарии, школы живописи, духовные училища, но и продолжал их поддерживать духовно и материально в течение долгого времени.

Вспомним, как Рачинский заметил художественную одарённость крестьянского мальчика-пастуха Коли Богданова, сына бедной бобылки села Шитики. Он взял его в свою школу, а потом помог ему получить художественное образование в Московской школе живописи, ваяния и зодчества под руководством В.Д. Поленова, В.Е. Маковского, И.И. Прянишникова. Благодаря отеческой поддержке Сергея Александровича Н.П. Богданов-Бельский стал знаменитым художником, участвовал в выставках передвижников, создал многочисленные полотна из жизни Татевской школы, портреты любимого учителя.

Он автор многих талантливых картин, вошедших в историю русского искусства. Среди них: “Устный счёт”, “У дверей школы”, “У больного учителя”, “Воскресные чтения в сельской школе”, “Урок рукоделия” и другие.

Летом воспитанники съезжались в Татево, и Рачинский с ними занимался, преподавая геометрию, латинский язык, словесность, полный курс гражданской истории и географии. Занятия нередко длились по 12 часов в сутки.

Уезжая из Татево, воспитанники Рачинского писали ему добрые, полные благодарности, письма.

В отделе рукописей РНБ (ф.631, 181, 1883) хранится множество писем его бывших выпускников. Это от Кати Крыловой из Петербурга, от Тита Никонова из Сергиева Посада, от И.И. Соколова из Смоленска, от Н.П. Богданова – Бельского из Москвы. И большинство писем начинается словами: “Милый благодетель …”

Учительский состав народной школы.

 

С.А.Рачинский много размышлял о роли личности учителя и вопрос об учительском составе сельской школы был для него очень важным. По его определению, “учительство в русской школе не есть ремесло, но призвание, низшая ступень того призвания, которое необходимо, чтобы сделаться хорошим священником”. Учитель сельской школы должен быть выходцем из крестьян, человеком, хорошо знающим их быт, нравы, традиции, привычки.

Лучше, по мнению Рачинского, готовить таких учителей в самой школе, где преподают образованные люди, а не в учительской семинарии, где знания дают случайные и не глубокие. Заметив в каком-либо из старших ребят педагогические способности, С.А.Рачинский давал им поручение руководить младшими. После окончания обучения такие учащиеся оставались на несколько лет в педагогическом коллективе. И в зимнее время, и особенно в летнее, Рачинский проводил с ними дополнительные занятия по Закону Божьему, арифметике, геометрии, географии, истории, словесности. Он считал, что некоторые приёмы и методы преподавания предметов должны усваиваться на примерах преподавания опытных педагогов, а другие дидактические правила должны вырабатываться самостоятельно. И, как отмечал исследователь Н.Горбов, методике преподавания Рачинский не придавал особого значения.

В 17-18 лет выпускники школы сдавали специальный экзамен комиссии при средних учебных заведениях и, получив звание Сельского учителя, сначала работали помощниками, а затем старшими учителями! В 1890 году таким образом было подготовлено сорок педагогов из крестьянских детей. С.А.Рачинский относился к ним с большой любовью. В одном из писем он сообщал: “Радует меня деятельность многих моих учеников”. Сергей Александрович постоянно переписывался с ними, давал добрые советы, поддерживал морально и материально.

Н.Горбов в своих воспоминаниях отмечает, что те учителя, которые прошли курс обучения в Татево, нередко становились настоящими подвижниками педагогического труда.

В Дровнинской учительской школе работал сын священника В.А.Лебедев, который после полутора лет учения у Рачинского открыл в Гжатском уезде, у себя в селе, сначала 3-х летнюю школу, затем учительские классы, здесь же он обучал детей разным ремёслам.

После того, как бывшие ученики Рачинского становились учителями, их обучение не заканчивалось. Они приезжали накануне каждого праздника в Татево, и начинались долгие собеседования, которые сами юные учителя называли маленькими учительскими съездами. Душой их был Сергей Александрович. И главное, что он проповедовал – это дух церковной школы. Эти учителя легко находили язык друг с другом. И это понятно. Ведь они не прерывали связи с родной средой, жили в ней, просвещали её, делали её более грамотной. Михаил Семёнович Ефременков в своей статье “Татевский подвижник” приводит воспоминания писателя Яна, побывавшего в Татеве: “От всех учительствующих учеников Рачинского веяло чем-то искренним и честным. Я глядел в задушевные глаза этих людей, поднявшихся, вышедших из народа, но не порвавших ни одной из нитей, связывающих их с коренной народной силой, с землёй – матушкой, и мне было отрадно и тепло возле них … Эти люди не собьются с дороги, не пропадут, с ними не оскудеет земля”.

Но одним учителем, по мнению Рачинского, как пишет священник Евгений Шестун, не исчерпываются учебные силы школы. Рядом с ним во всякой школе действует законоучитель, и школьное дело должно быть осуществлением учительского призвания Церкви. Из среды духовенства выделяется постепенно возрастающее меньшинство священников, преданных делу народного образования, видящих в нём необходимое дополнение своей пастырской деятельности.

“Благо той школе,- восклицает Рачинский,- которая обладает таким законоучителем! Она не умрёт, какие бы её не постигли внешние и внутренние невзгоды, она пустит и глубокие корни, и широкие ветви” (1, 33 ). Священник в школе не только учитель, но пастырь и духовник. В Таинстве Священства в числе других даров Духа Святого сообщается и благодать наставления в вере (1,65). Вокруг священника должен собираться остальной учительский состав. “Хороший священник – душа школы, школа – якорь спасения для священника» (1, 34).

Содержание образования в сельской школе.

“Религиозный характер всегда присущ русской сельской школе, – говорил Рачинский, ибо постоянно вносился в неё самими учениками… Наша бедная сельская школа, при всей её жалкой заброшенности, обладает одним неоценённым сокровищем: она школа христианская потому, что учащиеся ищут в ней Христа… Из дома они выносят и вносят в школу “духовную жажду”, интерес к вопросам духа. Во всех насаждён живой зародыш благочестия: истинное уважение к знанию вещей божественных, живое чувство красоты внешних символов Богопочитания, и смутный, но твёрдый религиозный и нравственный идеал: монастырь, жизнь в Боге и для Бога.

Школа должна насытить эту таинственную жажду, укрепить и осуществить врождённый религиозный характер. Этим самым определяется в ней средоточное место Закона Божия. Со всею силою в своих статьях Рачинский подчёркивал, что классное изучение Закона Божия должно оживляться практическим участием школьников в совершении Богослужения в качестве чтецов и певцов. С этим связано введение в основной круг преподавания церковнославянского языка и церковного пения.  “Обязательное изучение языка мёртвого, обособленного от отечественного целым рядом синтаксических и грамматических форм, а между тем столь к нему близкого, что изучение его доступно на первых ступенях грамотности, это такой педагогический клад, которым не обладает ни одна сельская школа в мире. Это изучение, составляя само по себе превосходную умственную гимнастику, придаёт жизнь и смысл изучению русского языка, придаёт незыблемую прочность приобретённой в школе грамотности”. Самое обучение грамоте получает новый и живой смысл, если начинать со славянской грамоты, со звукового разбора и писания самых кратких, самых употребительных молитв. Рачинский пишет: “Ребёнок, приобретающий в несколько дней способность писать: “Господи, помилуй” и “Боже, милостив буди мне грешному”, заинтересовывается делом несравненно живее, чем, если вы заставите его писать: оса, усы, мама, каша…” Он рекомендует неоднократно внимательное чтение в классе всех четырёх Евангелий, а также и Псалтири, ибо “Псалтирь”,- говорит он,- единственная священная книга, проникшая в народ, любимая и чтимая им, и того, что в ней непосредственно понятно, уже достаточно, чтобы потрясать сердца, чтобы дать выражение всем скорбям, всем упованиям верующей души… Это высочайший памятник лирической поэзии всех веков и народов. Содержание его цельное и вечное. Это постоянное созерцание величия и милосердия Божия, сердечный порыв к высоте и чистоте нравственной, глубокое сокрушение о несовершенствах человеческой воли, непоколебимая вера в возможность победы над злом при помощи Божией. Все эти темы повторяются в оборотах речи неисчерпаемой красоты, силы и нежности”. В Татевской школе Псалтирь и Часослов были в ежедневном употреблении.

Чтение на церковнославянском языке открывает доступ к познанию нашего богослужебного круга и совокупно со Священным Писанием и Житиями Святых даёт постоянную пищу уму, воображению, нравственной жажде грамотного человека, поддерживает в нём способность к тому серьёзному чтению, которое одно полезно и желательно.

“Кто овладел, – замечает Рачинский, – хотя бы только службами страстной седмицы, тот овладел целым миром высокой поэзии и глубокого богословского мышления”.

Псалтырь всегда глубоко почитался в свято-отеческой традиции:”Ниста же бо иныя книги тако Бога славят якоже псалтирь, душеполезна есть…за цари и князи, и за весь мир Бога молим…псалтирию щ о себе самом Бога умолим, Сия убо нарицаемая псалтирь подобна есть великому морю”, – писал свт. Василий Великий.

Изучение русского языка в Татевской школе преследовало цель не только научить детей читать, писать, владеть языком, но и формировать их духовно, эстетически, развивать творческие способности. Больше внимания уделялось школьному сочинительству.

В книге “Сельская школа” С.А.Рачинский чётко обозначил тот объём умений, которыми овладевает сельский ребёнок при правильной постановке обучения русскому языку: Это, во-первых, умение выразить свои мысли без местных диалектных оборотов; во-вторых, умение читать стихи и прозу пушкинской поры. Ученики Татевской школы с наслаждением читали “Капитанскую дочку”, “Дубровского”, “Бориса Годунова”, “Полтаву”, “Повести Белкина” Пушкина, “Тараса Бульбу” и “Ночь перед Рождеством”  Гоголя Н.В., “Песнь про купца Калашникова” М.Ю. Лермонтова, “Семейную хронику” Аксакова, баллады Жуковского и многих других авторов.

Размышляя о том, что нужно читать детям, Рачинский отдаёт предпочтение Пушкину, утверждая, что “наше образованное общество недостойно такого поэта”.   “Его творчество, – считал он, – это всемогущий талисман, сразу раздвигающий вокруг всякого грамотного тесные пределы времени и пространства, в которых до тех пор вращалась его мысль” (1,49). Сельские дети, хорошо усвоившие русский язык, прочитавшие Пушкина, Лермонтова, Толстого, сами становились источником распространения грамотности в деревне. Их родители заставляли ребят вечерами читать вслух книги русских писателей.

В-третьих, учащиеся должны были овладеть умением писать грамотно, без ошибок то, что бывает нужно писать в крестьянском быту: родственное письмо, прошение.

Развитию мыслительных способностей татевских учеников служило и преподавание арифметики, которым Сергей Александрович очень увлекался. Он учил детей думать, рассуждать. В картине Н.П. Богданова-Бельского “Устный счёт” на классной доске написан сложный пример. Дети решают его устно и очень быстро, поочерёдно сообщая своему учителю ответ. Устный счёт был необходим крестьянину в повседневной жизни, в торговле, при проведении земледельческих работ. Исходя из этих потребностей крестьянского быта, С.А. Рачинский обучал детей и элементам геометрии. Он составил задачник по арифметике “1001 задача для умственного счёта. Пособие для учителей сельских школ.” В нём было всё то, что непосредственно связано с жизнью крестьян: о продаже лошади и её стоимости. О количестве скота, оставшегося после зимы, о купцах, меняющих товары, о материальном уроне в случаях выпивки. Например: “Некто в каждый будний день пропивает по 16 копеек, а в каждое воскресенье столько, сколько во все будние дни недели. Сколько это в год ?”

 Естественно, что такие задачи нравились сельским детям, были им понятны, а потому они охотно их решали.

Ребёнок, по мнению Рачинского, не будет любить школу, если не запомнит светлые дни и радостные праздники в школе. Этим целям, например, служил праздник в день памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, проводившийся ежегодно 11 мая (24) в Татеве. М.Е.Стеклов приводит воспоминания Горбова Н.: “Отмечать праздник собирались все учащиеся, крестьяне, гости из соседних школ. После торжественной Литургии крестный ход шёл в школу, где служили молебен святым равноапостольным Кириллу и Мефодию. В классе устанавливался стол, где лежали книжки и стояли чашки с красными яйцами, которые потом раздавали крестьянским детям.

В эти часы праздника лицо Сергея Александровича светилось блаженством. Да и как не светиться было его лицу блаженством, когда не мог   он не видеть, что здесь, около него и им, продолжается дело, начатое 1000 лет тому назад, что азбука, которую дети обносили вокруг церкви, что она благодаря ему, открывает им её двери, что этот крестный ход подлинно соединяет школу с церковью, дотоле от неё далёкую”.

Действительно, вспомним Петровскую эпоху, Великий “преобразователь заимствовал многое от пленившего его воображение Запада. России стала прививаться чуждая ей Западная культура, внецерковная, бездуховная. Это привело к дехристианизации культуры, секуляризму. Дети стали обучаться так называемым “свободным” наукам, которые преподавали иностранцы, которые не знали не только старославянского, но даже русского, и, конечно, были не православные. ХYIII век и три четверти ХIХ века нанесли громадный урон в народном образовании, потому-то Рачинский и обратился к возрождению национальной идеи в народ, образование. Ему были близки славянофильские воззрения.

Славянофилы считали русский народ особым народом . “Этот народ создаёт и свою культуру, более глубокую, идеальную и совершенную, чем материалистическая и рационалистическая западная культура, а потому и русская школа так же должна существеннейшим образом отличаться от западноевропейской, основываясь на таких чисто русских началах, как  ПРАВОСЛАВИЕ, семейно-общинный дух и ЛЮБОВЬ”

Исходя из этого, Рачинский подошёл к нравственно-религиозному воспитанию не как к самоцели, а как средству формирования православного самосознания, любви к Отечеству, к своей земле. Он считал, что ребёнок должен быть воспитан добрым христианином, в любви к Богу и в жизни к Богу, в школе христианской жизни.

Замечательной вехой в эти годы и вообще в истории православной педагогики останутся утверждённые государём Александром III “Правила о церковно-приходских школах”, которые он предварил словами: “Надеюсь, что приходское духовенство окажется достойным своего высокого призвания в этом важном деле”.

Церковно-приходские школы стали открываться в самых глухих местах России и Белоруссии, где особое попечение на образование возлагалось на духовенство и воцерковлённую интеллигенцию.

Могучие слова С.А.Рачинского к русским интеллигентам сегодня звучат как набат: “Положение нашей Церкви опасно. Опасно оно не для самой Церкви – её победоносная жизненность проявляется и теперь для всякого, кто имеет глаза, чтобы видеть, уши, чтобы слышать. Оно опасно для тех, которые от неё отпали. Не тайным ли сознанием этой опасности объясняется позорное равнодушие нашей интеллигенции к делу образования нашего народа, её торопливая жажда захватить внешнюю власть за неимением внутренней. Спасти эту интеллигенцию от гибели, которую она сама себе готовит, могут только дружные усилия людей мыслящих и верующих, неустанная их работа на почве школы. Медлить невозможно”.

 

Пьянство-самая острая сегодняшняя проблема.

Видя, какое огромное зло приносит пьянство, Сергей Александрович организует общество трезвости. Просто разговоры о вреде алкоголя не могли давать устойчивых результатов, нужно было абсолютное воздержание от спиртных напитков. 5 июля 1882 г. учителя Татевской школы и воспитанники произнесли в церкви торжественный обет – воздержаться от употребления алкоголя целый день. Но, будучи настоящим учителем и тонким психологом, Рачинский всё делал для того, чтобы обеты не напоминали присягу. Для него очень важно, чтобы каждый, кто решил отказаться от алкоголя, принял “ внутренний обет “ и подтвердил его “ целованием иконы “.

Сначала было 50-70 человек и все учащиеся. Рачинский с удовлетворением писал, что маленькое общество трезвости сразу же стало оказывать нравственное влияние на крестьян: возвысился авторитет учителей среди учеников и родителей, т.к. они первыми перестали пить водку и вино.

Не случайно, вскоре к Рачинскому стали приходить крестьяне из близких и дальних деревень вступать в общество трезвости, которое вскоре достигло количества 383 человек. Популярность Рачинского и движение за трезвый образ жизни росли. Подобные общества появились и в Духовщинском уезде, и в Гжатском, где учительствовал любимый воспитанник Сергея Александровича – Лебедев. В общество вступило 700 человек.

Один из друзей татевского подвижника Лясковский вспоминает: “В первый раз в жизни я стоял лицом к человеку, которого чувствовал не только выше себя лично, но и выше всех “привычного нам круга людей и стремлений”. С каждым, кто вступал в общество трезвости, Сергей Александрович долго и обстоятельно беседовал, чтобы решение было твёрдо и осознанно. Когда собиралось общество трезвости в церкви, после обедни служили молебен преподобному Сергию, а потом каждому новому “трезвеннику” Сергей Александрович давал образок “преподобного,” написав на нём имя присоединившегося.

Высокий нравственный авторитет Рачинского, духовная близость с людьми, умение найти путь к сердцу каждого – обеспечивали успехи в борьбе за трезвость.

С.А.Рачинский получал тысячи писем со всех концов России, в которых просили совета, как победить это зло, терзающее душу русского народа.

Эти послания учитель называл в шутку “пьяными письмами”. В письме к Розанову из Татева 9 марта 1899 года Рачинский замечает: “А наши мужички продолжают приписываться к обществу трезвости. Что это явление не только местное, вижу по письмам священников из разных уголков России, Сибири”.

Поход Рачинского против пьянства получили поддержку со стороны такого влиятельного человека, как обер-прокурор Святейшего Синода – Победоносцева, который несколько раз писал Александру III о благотворительной деятельности татевского учителя: и об открытой школе-интернате для крестьянских детей, о больнице, созданной на сбережения семьи Рачинских, об усилиях в борьбе с алкоголизмом “Покуда жив человек, умеющий вести доброе дело для народа, и полагающий в него свою душу, – нужно поддержать его.

Руководитель Синода видел в просветительской деятельности Рачинского явление государственного масштаба.

В этом он пытался убедить Александра III.

По его мнению, есть два источника оздоровления жизни народа. Первый – это создание церковно-приходской школы, “которая просвещала бы и воспитывала бы его в истинном духе, в простоте мысли, не отрывая его от той среды, где совершается жизнь его и деятельность”

Второй источник – это уничтожение кабака, “мера спасения России”, т.к. кабак есть главный у нас источник преступлений и всякого разврата умственного и нравственного, и жизнь становится пустой и невыносимой”.

Прошло более 180 лет со дня рождения и 115 лет со дня смерти этого удивительного человека и выдающегося педагога, но глубокий патриотизм С.А.Рачинского, его верность народным идеалам и Отечеству, стремление построить истинно национально-православную школу не могут не быть восприняты нами как высокий гражданский и духовный подвиг Татевского учителя. Личность Рачинского столь значительна, что уже современники называли его школьным апостолам Руси, педагогом от Бога.

Автор докладов – Нина Павловна Саблина (18.10.37 – 09.01.2007) – выдающийся русский ученый, филолог, один из крупнейших специалистов по церковнославянскому языку.

1. Антюфеева И.Н. Живые трепетные нити. Смоленск, 1991;
2. Воспоминания о С.А. Рачинском К. Ельницкого (Пед. листок, 6-ая,1903 ). Сост. сборника Гомель В.В., Свято-Троицкая Церковь, Киевец, Минская Епархия 2003г;
3. Горбов Н.М. С.А. Рачинский. СПБ, 1903;
4. Рачинский С.А. Сельская школа. М., 1991 (в сокращении );
5. Рачинский С.А. Какой должна быть начальная школа в России? В книге “Язык наш – поводырь наш в рай или ад”. С.- П., 2001;
6. Рачинский С.А. Школьный поход в Нилову пустынь. В книге “Школа православного воспитания “. Сост. сборника Стрижев А.Н., “Паломник”, 1999;
7. Прот. Евгений Шестун. Сергей Александрович Рачинский. В книге “Православная педагогика”, Учебное пособие, М.,2001;
8. Стеклов М.Е. “Рачинский-педагог, просветитель, учёный”. Журнал“ Политическая информация” №7, Смоленск, 1990;
9. Стеклов М.Е. “Татевский подвижник С.А.Рачинский. Журнал “Смоленские Епархиальные ведомости” №4, 1998;
10. Стрелкова Л.С. С.А. Рачинский. Журнал “Советская педагогика” №5, 1988;
11. Фаермарк Д.С. Задача пришла с картины. М.,1974.