Неинвалидная душа и дух без ограниченных возможностей

Ревков Алексей Анатольевич, преподаватель
Воскресной школы храма священномученика Уара г. Липецка, – о важности духовного окормления людей с ограниченными возможностями.

В Русской Православной Церкви о проблемах детей-сирот и детей-инвалидов говорится на протяжении 25-ти последних лет. В церковных детских домах – их в России около 90 – воспитываются дети-инвалиды с разными нарушениями развития, которыми занимаются сестры милосердия.

При посещении дома для детей-инвалидов в одном из монастырей в Украине 2 октября 2011 года Патриарх Московский и всея Руси Кирилл сказал: «… очень большой вопрос, кто кому больше нужен – мы инвалидам или инвалиды нам? Потому что, взирая на ограниченность человеческих возможностей, не может оставаться безучастным даже самый черствый человек. Может быть, для того чтобы общество наше не теряло человеческого лица, Господь являет нам Свои раны – в лице людей, лишенных тех возможностей, которые имеем мы. Зрелость общества, уровень его нравственности во многом определяется способностью помогать инвалидам – поддерживать их с детства и до самой смерти». [5]

Св. ап. Павел, сравнивая каждого члена Церкви с членами тела (Еф. 5, 30), дает нам представление о разнородности общества и разнообразии функций разных его членов, но в тоже время и о его единстве. Таким образом, мы приходим к выводу, что все мы разнообразны и не только внутренним своим душевным или, может, даже духовным составом, но зачастую и вполне обыденным телесным.

Член Коллегии ОЦБСС, заведующая отделением социальной и молодежной работы ПСТГУ Ирина Соловьева отмечает: «При всем том, что Церковь активно занимается помощью инвалидам, организует специализированные программы помощи инвалидам, окормляет дома для престарелых и инвалидов, развивает различные формы волонтерской работы с инвалидами, большинство храмов не представляются доступной и безбарьерной средой для людей с инвалидностью. К сожалению, к инвалидам во многих храмах относятся как к чужим. Конечно, отношение во многом зависит от формы инвалидности и от его поведения». [3]

История отрефлексированных взаимоотношений с особенными людьми, в частности, с детьми, начинается с законов Ликурга, принятых в Спарте в VII в. до н.э. Было законодательно определено, что их надо уничтожать. В суровую, уважающую лишь грубую силу языческую культуру христианство внесло такие категории, как жалость к нищим, убогим, больным; великодушие к побежденным и т.д. Сейчас для нас довольно привычны и дела милосердия, и «безбарьерная среда», но для тех довольно жестоких времен быть больным означало быть нищим. После принятия христианства агрессия общества заменяется осознанием необходимости призрения «не таких» людей.

Академик Н.Н. Малофеев выделяет пять периодов эволюции отношения Российского государства и общества к людям с особенностями в развитии:

1. от нетерпимости к осознанию необходимости призрения (X-XIX вв.);
   2. осознание возможности обучения особенных людей (XIII-XIX вв.);
   3. осознание целесообразности и необходимости их обучения (1801-1930 гг.);
   4. понимание необходимости обучения всех категорий детей с особенностями развития (1930-1991 гг.);
   5. принятие идеи интеграции особенных людей в общество, защиты их прав (90-е годы XX в. – начало XXI в.). [См.: 6, 18-19]

Известные слова «Вера без дел мертва» (Иак. 2, 17) имеют в виду не только недейственность веры, но и умаление, убивание ее при отсутствии дел. Сестринское дело в России началось в 1803 г. В марте 1844 г. в Санкт-Петербурге по инициативе и на средства Великой княгини Александры Николаевны была основана первая в России Свято-Троицкая община сестер милосердия, а в 1909 г. была основана Марфо-Мариинская обитель любви и милосердия. Возрождение сестринского дела началось в 1991 г. с открытия в Москве Свято-Димитриевского училища сестер милосердия и возрождения Марфо-Мариинской обители, которая была закрыта в 1926 г. [8]

С самого начала христианской эры было ясно, что необходимо обуздывать и даже умерщвлять «ветхого человека» (Еф. 4,22), а инвалидность – что же, если не данное Богом уже ограничение «крови и плоти»? Нам известно, что и св. апостол Павел был угнетаем неким «пакостником плоти» (2 Кор. 12, 7-8). О древних святых не так много сведений по поводу их физических ограничений, но это, думается, потому лишь, что, будучи таковыми, эти люди могли стяжать лишь подвиг смиренного нищенства и быть на попечении у других христиан. Специально такие подвиги не вносились в списки житий, но по сути своей, кажется, нет ничего выше такого тихого подвига, растворенного надеждой на будущее блаженное жительство в Царствии Небесном.

Известно, что св. прп. Амвросий, старец Оптиной пустыни, был весьма многоболезненным, и это ему не мешало, а, может, как раз это и сильно способствовало вести такую полезную общественную деятельность [См.: 1, 15-52]. В условиях советских гонений в Церкви расцвели новые подвиги и подвижники. Мы знаем беспримерные подвиги двух блаженных Матрон – Московской и Анемнясевской, обе они были инвалидами с очень тяжелой и сложной степенью инвалидности. Вот только несколько примеров, в которых отчетливо видно, как Бог усматривает Себе сосуды избранные. Необходимо также заметить, что все эти и многие другие люди сами, будучи источниками многих исцелений, как физических, так и духовных, себе не могли, а может, и не хотели выхлопотать исцеления.

Сейчас очень много разговоров идет об интеграции инвалидов в обществе. Думается, это явление, кроме очевидных плюсов, имеет также и некоторые минусы. Инвалид – все же не такой, как другие, член общества, он особенный. Интегрируясь же, мы стираем или пытаемся стереть эти различия. Неправильно понимаемая толерантность дает представление о всеобщей одинаковости; на самом же деле она должна нести в себе уважение к особенностям других, не таких, как ты, людей.

На вопрос учеников о причине болезни слепорожденного Господь ответствовал, что не за его, не за родителей грехи его попущена сия болезнь, но для того, чтобы на нем явилась Слава Божия (Ин. 9, 1-5). Но ответ Господа ученикам приобретает совершенно новый и гораздо более глубокий смысл применительно к учению советского психолога Л.С. Выготского. Он, может быть, искренне считая себя атеистом, но при этом, безусловно, являясь продуктом тысячелетней православной культуры, разработал очень христианскую теорию о ближайшей зоне действия. [См.: 6, с. 22-23, 33]

Проще говоря, человек, имеющий ту или иную форму инвалидности, должен контактировать с внешним миром теми способами, которые ему доступны: для неслышащих – это письменная речь, чтение по движущимся губам, язык жестов, который был разработан также в лоне Христианской Церкви; для незрячих – шрифт Брайля и т.д.

И нам необходимо в наших храмах максимально контактировать с инвалидами всеми доступными способами. Пусть недостаточно, но мы уже имеем достойные примеры такого контактирования. Так, прот. Алексий Уминский говорит: «Когда эти люди попадают в поле зрения какой-либо церковной общины, над ними нередко устанавливают патронат, начинают помогать. Православные христианские общины сегодня занимаются инвалидами, больными в хосписах… Важно, чтобы священник очень хорошо понимал, кто перед ним стоит. Сегодня нам, священникам, вообще не хватает медицинских, психиатрических знаний, психологической подготовки… На Западе для инвалидов так выстроены условия, что они всегда находятся в центре общественной жизни… Наши инвалиды – затворники, они из дома выйти не могут, у нас ничего не оборудовано. Мы их поэтому и не видим… они – словно заключенные, обречены на одиночество, если нет того, кто бы мог просто выкатить коляску». [4, 9]

В Подольске Московской области в храме в честь священномученика Владимира, митр. Киевского, примерно раз в месяц проходят Литургии для семей, в которых есть дети с проблемами развития. Диагнозы у детей самые разные: ДЦП, аутизм, шизофрения, олигофрения. …Но проблемы похожие. Больные дети и семьи с больными детьми в большинстве своем очень одиноки. Мы даже не можем себе представить, насколько замкнут их мир. Ребенок ни минуты не бывает на улице один: он и сам боится, и родители боятся за него. Мамы чаще всего не работают, потому что нельзя оставить даже подростков одних. Годами семьи никуда не выезжают. [3, 7]
Каждый ребенок-инвалид – это живая личность, у которой есть бессмертная душа. Такие дети – особенные, они по-другому себя ведут, но они умеют любить. [2, с. 85] После рождения больного ребенка, как правило, кардинально меняется течение социальной и церковной жизни, возникают сложности с посещением храма, участием в приходских мероприятиях. Подчас после рождения ребенка-инвалида многие семьи приходят к Богу. Подчас ребенок-инвалид воспитывается без отца. К сожалению, известно множество случаев ухода людей из Церкви, когда они натыкались на противоречие дел и слов.

Инвалиду часто даны так называемые компенсаторные возможности, с помощью которых он и может подняться по карьерной лестнице или просто существовать в обществе неиждивенцем. Но христианам известно, что составляют человека, кроме тела, еще душа, которая бессмертна, и отвечающий за непосредственный контакт с Творцом дух. Давайте представим себе, что и этим частям человека также даны компенсаторные возможности. Известно, что настоящим психологом может быть только тот, кто и сам испытал какие-либо трудности. Инвалид испытывает трудности априори, ежесекундно, кто, если не он, поймет и сумеет рассудить и понять другого, испытывающего трудности.

Известно также, чтобы достичь чего-то в молитвенной духовной жизни, необходимо погрузить свое око внутрь себя. Кто, как не инвалид, обреченный на одиночество и очень трудное понимание со стороны даже близких людей, будет искать утешение не во внешнем, но во внутреннем человеке.

Возможно возражение, смысл которого в том, что не видно большого количества не то что хороших профессиональных психологов среди инвалидов, но, наоборот, зачастую мы сталкиваемся с эгоцентризмом и капризностью. Также и большого количества молитвенников не наблюдаем, а, скорее, наблюдаем религиозную индифферентность и неграмотность. Но, во-первых, есть и психологи, и молитвенники. Агиографическая история полна примеров и по обеим позициям.

Во-вторых, компенсаторные способности даны в потенции и, в случае невостребованности и неразвитости данных способностей, они затухают. Конечно же, необходима миссия в среде инвалидов, но еще больше необходима миссия в семьях с детьми-инвалидами. Должна быть организована четко выстроенная социальная, психологическая и миссионерская работа как с взрослыми инвалидами, так и с людьми, в чьих семьях родился особенный ребенок. У сектантов, кстати, зачастую ведется такая работа. Необходима элементарная катехизация инвалидов.

К счастью, некоторые шаги делаются в данном направлении: печатаются, например, молитвословы и другие книги духовного содержания шрифтом Брайля, есть много примеров, когда незрячие люди читают или поют на клиросе. Психологически очень важно инвалиду чувствовать себя нужным, поэтому необходимо давать ему трудовые навыки, причем соответственно компенсаторным возможностям, с духовной же точки зрения инвалиду необходимо научиться правильной глубокой молитве, потому что сама его жизнь часто ограничена, и то, что здоровому человеку придется обуздывать постом и проявлять подвиги воздержания, у инвалида часто уже достигнуто.

Сам, работая с детьми-инвалидами и тесно общаясь с их родителями, автор пришел к выводу, что данная категория людей действительно часто бывает брошена и испытывает значительные трудности во взаимодействии с обществом.

Если физическим здоровьем таковых людей, особенно детей, в той или иной мере занимается государство, то психологическим, и особенно духовным, должна заняться Церковь. Нам всем хорошо известен уровень катехизации нашего общества в целом – он довольно низкий. Родители детей-инвалидов и инвалиды вообще являются частью общества, и примерный уровень их катехизации – аналогичный. Поэтому, если мы говорим о необходимости повышения религиозной грамотности населения, что касается рассматриваемой нами категории людей, то это — необходимость. Причем тем острейшая, что инвалиду, особенно тяжелому, невозможно или почти невозможно больше ничем приносить пользу обществу, кроме как работой его неинвалидной души и его духа без ограниченных возможностей.

Литература:

1. Амвросий Оптинский, преп. Находящемуся на одре болезни в подкреплени/ Автор-сост. С.М. Сажин. – М.: Сибирская благозвонница, 2014.
   2. Голышев, С. Мой сын — Даун / Сергей Голышев. – М.: ООО «Смирение», 2009.
   3. Инвалиды идут в храм [Электронный ресурс] // Dislife. Портал для людей с ограниченными возможностями [web-сайт]. // http:// dislife.ru/articles/view/22048 (14.10.2015).
   4. Казакова, Е.В. Воспоминания. Дети-инвалиды в Церкви [Электронный ресурс]// Стихи.ру [web-сайт]. // http:// www.stihi.ru/2014/01/30/4925. (14.10.2015).
   5. Кирилл, Патриах Московский и Всея Руси // Святейший Патриарх Кирилл. Зрелость общества во многом определяется способностью помогать инвалидам [Электронный ресурс] // Русская Православная Церковь [web-сайт] // http:// www.patriarchia.ru/db/text/1636772.html. (11.10.2015).
   6. Коломийцев, П., свящ., Манске К. Каждый ребенок – особенный. Иллюзия дефекта /. – М.: Никея, 2015.
   7. Кульба А. Дети-инвалиды в Церкви [Электронный ресурс]// Стихи.ру [web-сайт].// Нескучный сад. – № 2 (9). – 2004 // http://www.nsad.ru/articles/detskaya-liturgiya (20.10.2015).
   8. История обители [Электронный ресурс] // Марфо-Мариинская Обитель милосердия [web-сайт] // http://www.mmom.ru/mmom/istoriya-obiteli/ (14.10.2015).
   9. Уминский А., прот., Головко О. Самая страшная инвалидность [Электронный ресурс] // Православие и мир [web-сайт].// http://www.pravmir.ru/samaya-strashnaya-invalidnost-video/ (14.10.2015).

По материалам сайта ekkl.ru